-Марик, ты уверена?- скептически,
сотый раз спрашивал он полчаса спустя, топчась прямо в грязных
ботинках по чистой плитке моей кухни, пока его «архаровцы», спешно
поднятые по личной просьбе Осеева, снимали отпечатки пальцев с
имеющихся поверхностей и устанавливали небольшую портативную камеру
возле входной двери.
-Прош, ты издеваешься?- устало
спросила я- Ну я же не дергала тебя из-за утюга, туфель, подушек…Но
стул- то трудно переложить куда-то!
-Мар, ну пойми ты- чудес-то не
бывает! Следов взлома нет, ценности на месте. А вот именно стул
спиз##ли, да?
-Украли, Прош- автоматически
поправила его я- Есть отличный синоним этому слову.
-Ой, скажи пожалуйста! Давно ли ты
стала такой стервой, мать?
-Не стервой, а воспитанной.
-Заткнись!
-Не «заткнись», а «ах,
оставьте!»
-Сучка- утвердительно кивнул друг-
Ладно. Поймаем твоего полтергейста. Камера пишет двадцать четыре на
семь. Еще что-то пропадет- сразу звони. Полезем смотреть
записи.
-Стоп! А почему только у двери
камера? А окна?
-Мать, ты реально того! Ты на
шестнадцатом этаже живешь! Окстись, дорогая! Кто в здравом уме к
тебе в окно ради стула полезет? И как он потом на альпинистском
подвесе с этим стулом под мышкой на ветру колыхаться будет!
-Ну а вдруг- упрямо поджала губы
я.
-Вдруг, мать, бывает только пук! И
не начинай- в жесте «стоп» вскинул он ладонь- Нет этому слову
достойного синонима!
-Газы?- с надеждой спросила я.
-«Газы», принципиальная моя, это
команда такая в армии. При ней надо срочно одеть противогаз и
бежать в укрытие. Все. «Пальчики» мы сняли. Если что-то всплывет-
проверим досконально потенциального покойника. Спросим с
пристрастием, зачем ему твой стул. Да-да, помню. И утюг, и
туфли.
-И подушечка- всхлипнула я.
-Это-то первостепеннейше- кивнул
Прохор- Давай, пей уже свое ежедневное ведро валерьяночки и
баиньки!
-Спасибо, Прош- горестно вздохнула
я- И мальчикам твоим спасибо!
-Потом скажешь- отмахнулся приятель-
Когда стул найдем.
-Я параноик, да?
-Не без того- хохотнул опер и быстро
ретировался во главе своей оперативной команды.
А на следующий день пропала
тумбочка.
Прошка и его компьютерщик задумчиво
просматривали запись с камеры наблюдения. Узрели и меня в одних
трусах, сонно ползающую мимо нее до туалета и обратно. И то, как я
пулей вылетела из квартиры утром и влетела в нее вечером. Остальное
время камера смущенно показывала смену времени суток.
Грустно-грустно полз по темному полу тонкий лучик света,
пробившийся в окно между занавесок. Больше никто никуда не
полз.