Все мои рассуждения
сводились к тому, что Гриша Аленков стал козлом отпущения, но отчего-то
случайной жертвой обстоятельств он мне не казался – слишком многое он скрывал,
слишком странно реагировал на события. В день смерти Аленковой мой клиент был,
оказывается, в городе – специально приехал из Москвы. Зачем? И почему об этом
факте умолчал? Испугался, что его обвинят в убийстве жены? Нет, при первом его
допросе ещё никто не сомневался, что это было самоубийство. К тому же скрывать
такие вещи глупо, свидетели все равно найдутся. На этот вопрос он даже мне,
своему адвокату, ничего вразумительного не ответил.
Правда, был один человек,
способный помочь мне в этом разобраться. Прямо из кафе я набрал номер
свидетельницы Захаровой, нашедшей труп. В уголовном деле имелся только номер ее
домашнего телефона, но и его трубку долго не снимали. Только после седьмого
гудка, когда я уже собрался сдаться, встревоженный женский голос ответил:
— Слушаю вас!
— День добрый, мне бы Лилию Захарову услышать.
— Нет Лили! И прекратите сюда звонить, слышите?!
– выкрикнула женщина, и если бы так отчетливо не слышался испуг в ее голосе, я
бы решил, что мне угрожают. – Я в милицию пойду…
После слов о милиции дама
разрыдалась. Все мои попытки прояснить ситуацию ни к чему не привели,
единственное, чего я смог добиться, это убедил женщину записать номер моего
сотового и передать его Захаровой.
Странный вышел разговор.
К назначенному времени я
поехал к метро, оставил машину неподалеку и еще минут десять прохаживался по
площади с делано скучающим видом. В какой-то момент даже начал психовать, что
Лихачев не приедет вообще. Но тот появился минута в минуту. Зыркая из—под
бейсболки колючим взглядом, он сходу спросил, в чем дело, причем тут же
отвернулся, делая вид, что просто "стрельнул" у незнакомого мужика
сигарету.
Наши шпионские игры, к слову сказать, не
были пустыми перестраховками – это мне ничего не грозило, а если кто из
сослуживцев Лихачева узнает, что он является на свидания с адвокатами, могут
начать задавать много вопросов. А то и вовсе в предатели запишут, примерно как
он меня. Лихачев, наверное, и вовсе бы не пришел, но так уж вышло, что он был
моим должником.
— Володь, Аленковым, я слышал, твой отдел
занимается?
— Ну, мой... — нехотя подтвердил Лихачев и
прищурился: — а ты все-таки защитником к нему заделался?