Любопытно, что предпримет антропоморф после того, как
перед ней появится огромный ящер? Собственно, сейчас и
узнаю.
Конечно же, девушка-драконид сразу после гонга,
давшего сигнал к началу поединка, стала трансформироваться в
дракона. Но, как я и думал, фурри предугадала её шаг. Скорее
всего, тоже взяла в толк предназначение нелепой
брони.
Рывок в сторону драконида, взмах клинками и не
успевшая сформироваться лапа улетает в сторону. Увы, продолжение
атаки, которая должна была стать смертельной для противника
антропоморфа, отражается бронёй, наращивающейся вместе с шеей
дракона. Да, не думал, что доспехи сохраняют защитные свойства при
трансформации, а оно вот как умеет.
Дракон не стал дожидаться конца превращения, атаковал
увеличивающимся хвостом и мордой, что дало ему преимущество, откуда
и я не предполагал.
В бою важно следить за противником, просчитывать
векторы его атак, как направления движения людей, идущих навстречу
в толпе. Но начальные результаты вычисления скорости
приближающегося объекта всегда или, как правило,
рушатся, если этот объект вдобавок и удлиняется сам. Фурри
звериной натурой почуяла опасность и даже увернулась от хвоста, но
попала в капкан челюстей уже покрытых сталью завершившейся
трансформации. Её просто перекусили надвое, после чего стали
пожирать.
- Это нормально? – В лёгком недоумении спросил я
Патриарха, удивленный таким поворотом событий.
- Да, - задумчиво кивнул он. - Поглоти своего врага и
получишь его силу.
- Ты же знаешь, что это не так. - Нахмурился
я.
- Верно, мои дети не знают, что есть необязательно,
но это Ганшад. Здесь победитель всегда получает душу проигравшего,
поэтому твоя хитрость с воскрешением не пройдет. – Хитро улыбнулся
старик. - Не стоит злиться, Заханд. Или ты думал, что я просто так
осерчал за твой побег после убийства моего дитя и угрозой заставил
явиться сюда?!
Я был в смятении. Насильственное поглощение души! Это
аллесс!!! Теперь действительно купель возрождения бесполезна как
нубский доспех! Из неё выйдет только неразумная оболочка,
овощ.
Мне захотелось просто убить тут всех, разом всаживая
репутацию в глубокий минус, но спасти своих людей. Патриарх, читая
мои невесёлые, полные ненависти и беспомощности мысли,
предварительно перестроил свои органы незаметно для посторонних
глаз, укрепляя тело. Воздух задрожал от накапливаемой Ганшадом
энергии для молниеносной атаки по самому опасному гостю Колизея.
Даже стражи у выхода с этой ложи и слуги, державшие подносы с едой,
чувствовали витавшее и пронзающее окружающее пространство
напряжение. Я способен убить все, но в итоге помру, словно
бездомная собака, сам. Два противника, древнее, чем современная
история человечества — это слишком много даже для меня.