Что главное, это ведь у моего гладиатора хоть и
тяжелый, но не самый крутой пулемет. Я помню свою встречу с
Тунгуской. Там вообще запредельная чудовищная огневая мощь, а ведь
существует ещё и автоматическая пушка или гранатомет. Словом, есть
что показать.
Однако, как же мне жалко своих людей. Антропоморфа,
Миреэля и остальных погибших. Доверившихся мне больше не вернуть,
Ганшад вручил души их убийцам как награду. Теперь они будут служить
в качестве источника долголетия, пока не иссякнут, оставив от себя
лишь воспоминание.
Сознание помутилось, перед глазами пошли события,
моменты проведенного времени с погибшими. Вспомнились планы на счет
их будущего - то, в чем я хотел им помочь. Словно осколки
сновидений, возрождающие горечь утраты. Невосполнимой утраты.
Следом память милостиво дала прочувствовать всё, чего
я достиг с самого начала катаклизма. Все действия вмиг
показались какими-то бессмысленными, бестолковыми, ненужными.
Проснулась ярость. Злость на себя. На весь мир. На
драконов.
Резерв божественной энергии за мгновение слился в
ноль, а по всему данжу, насколько хватало атласа пространства,
проявились чёрные гексаграммы. Мгновение боли и прежде чем потерять
ощущение своего тела я успел почувствовать, как моя плоть
испаряется, а сознание гаснет. Последней мыслью была
надежда, что моих людей эта атака не затронет.
Не знаю, когда я осознал себя, но этому послужила
ненависть двух посторонних сознаний ко мне. Глаз, как я
понял, у меня сейчас не было, а также способности и интерфейс,
тоже отсутствовали. Что случилось до меня дошло не сразу, сперва я
просто пытался приглушить эманации ненависти и только потом
сообразил, что в собственных мыслях нет путаницы. Кристальная
ясность ума! В этот момент мозаика сложилась. Не чувствую своего
тела, предельно спокоен, умиротворен, плотские желания не терзают
мой разум. Да я в астрале!
Наивная надежда.
Увы, хрен там. Я умер.
Меня переклинило и, запитав энергией
творения гексаграмму, я ударил по всему данжу
драконидов, захватив и себя до кучи. Пентаграммы настроены
больше на косвенное воздействие, чем на прямое, а я бил именно
косвенным ударом. Теперь, в образе сгустка разума повис по
соседству с двумя самыми могущественными душами, что были
здесь. Патриарх и Ганшад.
Стало ясно, что эти древние не такие уж и
могущественные. Ганшаду требуется физическая оболочка, чтобы иметь
возможность работать со свободными душами. Уничтожив Колизей, я
лишил его такой возможности, и теперь он обычная душа, которую
сможет поглотить любой бог, даже естественный. Вот только после
меня не осталось здесь живых, только пепел и Патриарху не из чего
было регенерировать. Как и мне.