- Какая-то, ты уж извини, странная помощь. Если то, что я
видела, правда.
Кархедон поглядел вниз.
Вздохнул.
- Мы учили их. Мы оберегали их. Мы относились к ним, как
неразумным детям… и в какой-то момент решили, что вправе
распоряжаться ими, как родители распоряжаются детьми.
- А родители бывают разными, - заключила я.
Мне ли не знать.
Если подумать, то мой папаша – не самый худший вариант.
- Наверное, тогда все и началось. Мы… мы решили, что и в самом
деле стоим над миром. Владеем им. И можем творить все-то, что
вздумается. Мы ведь помогли им выжить. Мы раздули эту искру,
которая могла погаснуть в любой момент. Мы… желали
благодарности.
- И любви?
- И любви, - согласился он.
- А это… - я крутанула рукой. – Вообще нормально? Ну, когда
кого-то так любят, что прям разум теряют? Или сказки? Сиу говорили,
что вы… что… ну, если на тебя глянуть вот, то человек или не
человек, он влюбляется.
- Любовь – есть свойство души, - наставительно произнес
Кархедон. А тон у него аккурат, что у нашего пастора, когда он про
добродетели начинает рассказывать. – Она проистекает из пламени
первозданного, которое есть в любом существе.
- Ага.
Понятнее не стало, но запомню.
- Мы же сами по сути этой пламя. Вот и малая искра стремится к
большому огню, дабы стать частью его.
- То есть, все-таки правда?
- К сожалению. Эта любовь… чужая любовь развращает, -
человек-дракон выставил руку, любуясь перстнями. А я подумала, что
надо было еще по залу пошариться.
В наших нынешних обстоятельствах золото пригодилось бы.
- Когда кто-то живет исключительно ради тебя, когда все его
помыслы, все устремления направлены на то, чтобы доставить тебе
радость, то поневоле к этому привыкаешь. И испытываешь. Раз за
разом, шаг за шагом. Пытаясь найти границу, за которой эта любовь
прекратится.
- А границы нет?
- Именно, проклятая.
- Да ладно, можно подумать, вы тут все благословленные. Значит,
они вас любили, а вы начали их испытывать. И получилось, что
получилось.
- Именно. Еще учти, что добровольно отданная сила, душа и кровь
– это много. Это… они продляют жизнь.
- А вы не бессмертны?
- Даже Великий дракон был смертен. Мы же существовали дольше
малых народов, но все одно не так долго, как желали бы. Да и велико
было искушение сохранить не только жизнь, но и молодость, и
красоту. Взгляни.