А
прикосновения не исчезли. Мои волосы все так же перебирали,
теребили, ерошили и тихонечко уговаривали:
— Будешь
видеть, как растут твои кровиночки, — гудел над ухом невидимка,
запуская нежными и мягкими поглаживаниями волну мурашек по шее и
спине. Его шепот убаюкивал: — Узнаешь, что в их жизни
произойдет.
Стряхивая
сон, я зажмурилась, потрясла головой, а потом медленно обернулась
на звук. Пусто. Потерла ладонями лицо, а когда вновь оглянулась, то
обомлела — за моим левым плечом завис бородатый, косматый
старичок.
Глаза
изумрудные, большие, круглые, а зрачок, как у кота. Волосы,
подстриженные “под горшок”, необычного цвета — дымчатые. Босые ноги
вытянуты, словно он на цыпочках стоит. Одет, как на картинке: в
холщовые штаны и длинную, почти до колена, льняную рубаху с
вышивкой по вороту.
— Твою же
дивизию, — пробормотала я, щипая себя за..., ну пусть будет, ногу.
— Домовой.
— А кого ты
ожидала увидеть? — усмехнулась ведьма, а мужичок поклонился в
пояс.
И не ответила
я ему так же ни потому, что посчитала себя выше этого.
Просто, в это
миг старалась понять: какая информация, выданная этим мифическим
героем, царапает меня...
Прищурившись, я смотрела на домовитого
духа и при этом пыталась вспомнить все, что он наговорил. Ведь
что-то меня зацепило в словах нового знакомца.
А потом меня
осенило, и я задала, как мне кажется, самый логичный
вопрос:
— И как же
это можно увидеть?
— Тю,
дурында, — иронично протянул дух домовитый. — Тебе же Явина
сказала, что станет якорем.
— Кто тебя за
язык тянул? — взорвалась колдунья. — Она еще не дала согласие, а ты
уже мое настоящее имя выболтал.
— Не блажи, —
окоротил ее старик, а я, соглашаясь с его словами, кивнула. — Ишь,
яжить*(браниться) вздумала, словно не мудрая Ага, а крикливая Яга.
Она согласна! Я же вижу. Токмо, еще не озвучила...
— Явина, —
мои бедные очи, они от изумления уже прошли все геометрические
фигуры. — Баба Яга?
— Посмотрела
бы я на тебя, после двух тысяч лет без отпуска, — уперев руки в
бока, кинулась защищаться колдунья. — Тут не только Бабой Ягой
станешь, тут и Окостенелой роль примеришь. Ты, даже на тридцать лет
не желаешь занять это место!
— Стой! —
гаркнула я, да так, что сама чуть не оглохла. Ведьма остолбенела.
Ее локоны упали пышной волной, прикрыв грудь и спину. Красавица, на
автомате перекинула всю копну вперед и заново принялась плести косу
буравя меня взглядом.