— Я посмотрю, как ты будешь учиться, — наконец произносит Тим, и
взрослые облегченно выдыхают.
А мне хочется топнуть ногой и крикнуть: «Да какая разница, как
учиться, если я буду тебя любить?» Тихо шепчу это, упрямо глядя на него, и
Тимур как будто бы слышит. Но больше ничего не говорит, встает и уходит, лишь
бросает на меня мимолетный взгляд, и в нем мне вдруг чудится улыбка.
***
Я люблю Тимура с того самого момента, как его увидела. А это значит,
что почти всю жизнь, мне тогда было шесть, а ему двадцать, выходит, я его люблю
дольше, чем не любила.
Было лето, Тимур как раз пришел тренировать наших мальчишек, он, как и
мы, детдомовский, он тогда часто к нам приходил. Я его в окно увидела — он
такой красивый был, сильный. И сразу решила, что выйду за него замуж.
Когда я попала в детдом, первое время все понять не могла, где мои
родители и почему они меня не забирают. Сначала мне говорили, что они в
больнице, потом — что в санатории на лечении, потом — что уехали за границу на
заработки. Я ждала, что за мной придет дядя или бабушка, но никто не приходил.
Родителей убил дядя, сел в тюрьму, а бабушка слегла с инсультом. А
потом умерла. Но все это я узнала гораздо позже, а первое время ждала их и была
уверена, что в детдоме пробуду недолго.
Но потом увидела Тимура. Помню этот день так четко, будто это было
вчера. Я, маленькая, сижу на подоконнике, прилипнув носом к стеклу, и смотрю,
как во дворе на турнике отжимаются старшие ребята.
Возле них стоит высокий загорелый парень в одних джинсах. Он кажется
мне великаном даже с высоты второго этажа. У парня светлые волосы и голубые
глаза, как на картинке у принца в книжке, которую мы читали с мамой.
Парень сначала смотрит, как отжимаются мальчишки, а потом сам
подпрыгивает, цепляется за перекладину и начинает мерно подтягиваться.
Мышцы ходят ходуном, перекатываются под кожей, а я восхищенно слежу,
даже рот приоткрываю от восторга. Он кажется мне очень сильным, как тот атлет с
плаката, что висит в спортзале. Нас туда водят на физкультуру, и я всегда
останавливаюсь перед плакатом, чтобы получше рассмотреть.
— Тим Талер! — кричит Сонька Кошкина и лезет ко мне на подоконник.
Высунув язык, наблюдает за Тимуром, а мне хочется спихнуть ее с
подоконника и не только потому, что я ее терпеть не могу. Просто на Тимура могу
смотреть только я, и мне непонятно, почему другие этого не понимают.