Вот и сегодня он бежал к тому самому месту, где его вдруг
сворачивало дугой от приступов боли в животе и головокружения, где
периферическим взглядом он улавливал необъяснимые образы, а слух
улавливал отголоски чуждых этому месту звуков.
Парк, в котором он провёл большую часть своей жизни, через
который ежедневно ходил в школу, а потом и в университет, был до
боли знакомым и родным. Вот на этой лавочке он когда-то залепил
подорожником разодранную коленку младшей сестренки, когда они
наперегонки бежали со школы домой. А вот на этой лужайке они с
друзьями любили устраивать пикнички, где алкоголя всегда было
больше, чем еды. Раскидистая крона старого клёна когда-то укрыла
парочку влюблённых, застигнутых на прогулке летним ливнем,
даровавшим первый в жизни поцелуй. Столько воспоминаний, памятных и
знаковых мест, так отчего же это все выглядит чужим, искусственным
и холодным?! Почему он не смог найти на том самом клене
выцарапанные перочинным ножом буквы «Ж+А» и корявенькое сердечко?
Когда успели заменить треснувшую табличку, запрещающую выгуливать
собак без намордников?
Женя бежал. Особо не всматриваясь в окружение, но раз за разом
подмечая мелкие несоответствия со своими воспоминаниями. Сегодня он
постарается пересилить боль, пройти дальше, заметить что там
дальше, за странной чертой, за которой ему всегда становилось
плохо.
******
Последняя стрела с «Полярной стужей» оставалась в колчане, на
подходе к причалам. Я подбирал вражеские, вырывая их из трупов
своих же, или заимствовал у оставшихся трёх скелетов лучников. Три
раза мы сходились с нападавшими в губительные для нас ближние
стычки, и каждый раз мы теряли воинов и жителей из ополчения. Никто
не покинул ряды пятившегося к реке отряда, даже когда им было
предложено прятаться. Пусть я ещё не успел как следует войти в
права и обязанности лорда этого города, но неписям и не требовалось
официальных выборов и инаугураций - система меня признала, а значит
и они всецело приняли. А может, просто чувствовали, что нападавшие
на нас игроки ничего хорошего не сулят, ни городу ни им.
И этих людей я сейчас терял. Цирюльник, закрывая дородную мадам
со скалкой в качестве грозного оружия, бросается в ноги агру,
сбивая широкий взмах меча. Игрок лишь криво усмехается и, поймав
равновесие, разрубает пополам сначала защитника, а затем и тетку со
скалкой. Кузя рычит, вырывая прямо из мостовой булыжник и швыряет
убийце прямо в лицо - топор орка остался у ворот, выпавший после
самоубийственного прыжка, да и дебафы от смерти ослабили
изрядно.