— Не с моей ли помощью стало возможно влить эти миллиарды в
игру? — не забыл напомнить о своём вкладе в дело Александр Кравцов,
вытирая о брюки дорогого костюма вспотевшие ладони. — Стоило бы ещё
напомнить и о том, что вы обещали мне кресло директора русского
филиала, которое до сих пор коптит Прохор Эммануилович, который,
кстати и ограничил мой доступ к информации об объекте нашего
интереса. Скольников же оказался настолько поглощенным новым
проектом корпорации, что сутками не вылазит из своего творческого
отдела. Намёк на финансовую помощь в обмен на информацию то ли не
понял, то от проигнорировал.
— Решайте вопрос, Александр, — послышалось вновь в трубке. —
Решайте, пока ещё есть время. Иначе будем решать уже мы. Только в
этом случае, мы не будем вам уже больше обязаны, чем уже сполна вам
предоставили. Люди - это всего лишь набор желаний, комплексов и
страхов. Любой является вполне себе заменимым винтиком в механизме,
а если вы хотите встать в один ряд с теми, кто этим механизмом
владеет и пользуется, докажите, что вы на это способны!
— Шли бы вы все в анус красного динозавра! — убедившись что он
уже слышит гудки оборванной связи, зашипел Александр в трубку. —
Что амеры только требовать могли, что теперь эти козлы давят.
Выпив, уже ставшую привычной порцию дорогого коньяка, Александр
постарался успокоиться и решиться уже на более радикальные меры, по
отношению к Скольникову. Не получилось подкупить, будем вбивать
через почки, как следует отбив которые трудно не согласиться на
требования. Даже если нанятые через третьи руки отморозки и
перестараются, можно будет подсуетиться и поставить на
освободившееся место своего человека. Не стоит запускать и группу
Зеро, что пока безуспешно гоняется за мятежным искином. Кем бы не
был этот проклятый игрок, искин является куда более приоритетной
целью. Получив его в свой контроль можно будет диктовать условия
уже всем! Что наши, что забугорные дельцы будут в ноги кланяться
ему, Александру! Вот тогда и посмотрим, кто тут винтик, а кто
настоящий хозяин!
Искать Еву долго не пришлось - она сидела на пеньке на самой
границе леса за выжженной после недавнего боя полосы земли перед
городской стеной. Видок у девочки был ещё тот - грязные и
оборванные лохмотья, бывшие некогда красивым платьицем, спутанные
клочьями волосы, заляпанное не весть чем лицо, но самым
выразительным оказались глаза. В них погасли яростные огоньки боя,
сбежали весёлые бесенятки детской безбашенности, пропали искорки
оптимизма и веры в будущее. Зато подселилась печаль, сомнения и
даже страх.