- Плечевые суставы под весом тела выворачиваются, связки
растягиваются. И даже после прекращения воздействия человек
длительное время ощущает его последствия.
- А здесь…
- Я полагаю, что тело осталось в подобном положении и после
смерти, когда мягкие ткани стали разлагаться. И да, животные до
него не добрались, разве что крысы, но и то следы единичны. У
вашего убийцы довольно чисто.
И сейчас Луке послышалось одобрение. Миссис Ульбрехт умела
ценить чистоту.
- То есть, его подвесили за руки и потом их…
- Сломали. Возможно, сняли, позволив частично зажить, но после
вновь подвесили. Я пока не могу сказать, были ли иные переломы,
кроме явных. Рентгенографию я заказала. Результаты…
…будут в отчете.
- Правая ступня отсутствует. Удалена искусственно. Спил
аккуратный, я бы сказала, хирургический. На левой нет пальцев.
Сухожилия повреждены. Кости… малая берцовая сломана на обеих ногах.
Большая – на правой. Ребра… явные переломы на третьем, четвертом и
пятом… но, подозреваю, это не все. Опять же, подробнее только по
результатам рентгенографии.
- Опознать…
- Я не думаю, что среди пропавших так много полукровок.
- Айоха вряд ли обращались бы.
- На нем одежда белых. Так что, полагаю, он жил среди них.
Я слушала бурю.
Ветер кружил над домом голодным зверем. Когти его царапали
крышу, и та похрустывала, словно упрекая, что ж ты так, Уна?
Разве не понимаешь, что хорошая крыша куда важнее любви?
Электричество так и не вернулось. А керосина в бутыли осталось
едва ли на треть. С водой дело обстояло куда как лучше. Все-таки
некоторые вещи Дерри вбил в меня намертво.
Вода – это жизнь.
А жизнь…
Я закрыла глаза, позволив себе слушать бурю.
Ветер… ветер порой приносил вещи, оставляя их на побережье
надоедливыми игрушками. Иногда я находила доски или вот еще
почтовые ящики, правда, последние – искореженными до невозможности.
Однажды наткнулась на крыло автомобиля.
Или вот ботинок.
Зачем буре ботинок?
Море… море было куда как избирательней. Мне было пятнадцать,
когда я нашла мертвеца. Мужчину. Его слегка обглодали койоты, да и
прочая хищная мелочь своего не упустило. Солнце изжарило кожу, и
тело раздулось.
Воняло, помнится.
Так воняло, что меня долго выворачивало, но почему-то потом. В
тот день я подошла к мертвецу. Я присела рядом, я вперилась в эту
кучу грязной плоти, которая вдруг показалась чем-то удивительным,
сродни тем детским сокровищам, которые прятались в разноцветных
коробках.