- Зачем?
- Просто так.
- Слухи опять пойдут, - я тронула ловца пальцем, и тот нырнул
сквозь плетение, застряв в нем. Тонкие веревочки натянулись, и
показалось, что вся эта по сути своей нелепая конструкция вот-вот
развалится.
Мать придет в ярость.
И скажет, что я не уважаю покой брата, как и заветы предков. И
будет права. Я не уважаю его покой. Я… я до сих пор не простила
Вихо за то, что он так глупо умер.
Умер и оставил меня.
- Пускай себе, - Нику было плевать на слухи, как, впрочем, и
мне. Мы оба знали, что дело не в них. Что, в любом ином случае я бы
воспользовалась его предложением, что… проклятье, мне хочется
этого.
Хочется тронуть кружевную калитку.
И ступить на дорожку из желтого песчаника. Вдохнуть тяжелый
аромат розовых кустов, которые высаживал еще отец Ника. Заглянуть в
мастерскую, пристроенную к дому, и убедиться, что ничего-то там не
изменилось. Я бы прошлась вдоль массивных шкафов, пересчитала бы
инструмент, аккуратно разложенный на полках. Присела бы у груды
свежих опилок, зачерпнула бы горсть…
Я помнила этот запах, лака, масла и канифоли.
Свежего дерева.
Горячего металла.
А ту дверь, что вела из мастерской в дом, ее ведь не заколотили?
Не должны были… внутри вот все иначе. Зои после свадьбы решила, что
прежние интерьеры ее категорически не устраивают.
- Не поедешь?
Я покачала головой.
В тот, прежний дом, я была бы рада вернуться, там меня не
считали чужачкой или надоедливой полукровкой, а мистер Эшби,
великолепный в черном своем костюме, именовал меня «юная леди». И
общался, будто и вправду считал меня леди.
А я старалась.
- Дому требовался ремонт, - Ник не оправдывался, констатировал
факт. В который уж раз. Порой мне начинало казаться, что все наши
разговоры на этом кладбище идут по одному и тому же сценарию. Но,
проклятье, это и успокаивало.
- Требовался.
Я понимаю.
И то, что он действительно любил Зои. А она любила его дом и
состояние, которое можно было тратить. В том числе на дом. Я бы
смирилась, если бы речь шла просто о ремонте. Дома в нем и вправду
нуждаются, но то, что она сделала…
…убрала библиотеку, в которой я проводила часы, листая тяжелые
пахнущие пылью тома. А мистер Эшби лишь посмеивался. И порой
снисходил до объяснений, если книга оказывалась совсем уж
непонятной.
Она изменила голубую гостиную, ту, с окнами в пол и пустыней за
ними.