Ладно, чего я там не видел? Какой-то
скандал в крыле для вылета частных судов. Наверное, изъяли что-нибудь
запрещенное, теперь не выпускают.
Послушно отворачиваюсь. Мне бы сесть на
рейс и отделаться от опеки Билли Боба, все остальное сейчас не важно.
Кроме нее…
Не верю своим глазам. Дилайла! Та самая,
якобы провалившаяся сквозь землю без регистрации и места рождения. Вот же она!
Девушку ведет под руку еще один охранник
космопорта. У него лицо суровое, у нее — будто она арестована и ее
препровождают к месту заключения. Действительно, не похоже, что охранник взял
девушку под руку из вежливости. Вон как пальцы напряжены. Явно держит крепко,
чтобы не сбежала.
И эти двое направляются именно туда, под
яркую надпись: «Вылет частных судов». Ничего себе.
Отворачиваюсь, делаю незаинтересованное
лицо. Билли Боб точно не даст мне ничего выяснить, если будет ошиваться
поблизости. А второй раз я эту девушку так просто не отпущу.
— Вот что, — выдаю, — я в туалет. Потом
проводишь меня на посадку, и все счастливы. Идет?
— Идет, — милостиво соглашается здоровяк и
делает шаг за мной.
— Куда это ты?
— Подожду у туалета, — непробиваемый,
хочет премию.
Пожимаю плечами.
— Как знаешь.
Вот же собачья работа у мужика.
Снова пробираюсь сквозь толпу, которая
расступается, стоит взглянуть мне через плечо: Билли Боб возвышается надо мной
на целую голову, хотя я считаюсь высоким.
В туалет охранник со мной не идет, зато
заглядывает и осматривает на предмет возможных угроз, прежде чем впустить туда
меня. Параноик.
Стоит двери закрыться, осматриваюсь и я.
Примечаю вентиляционную решетку под потолком. Высоковато. Хорошо хоть, никого
нет.
Подтаскиваю к стене бак с водой, пробую
встать, вроде бы выдержит. Взбираюсь на него, снимаю решетку, подтягиваюсь на
руках. Сумка мешает, надо было оставить ее Билли Бобу. Замести следы нет
никакой возможности: места мало, не развернуться, решетку даже на место не
поставлю, не то что бак убрать. Ладно, все равно телохранитель сразу же поймет,
куда делся его подопечный.
С Билли Бобом у меня уже были проблемы,
вернее, у него со мной. Лет в тринадцать я умудрился удрать от него, и с тех
пор он соглашается иметь со мной дело только за большую премию. Но Рикардо
очень его ценит, а потому готов платить снова и снова.