Вследствие интенсивных процессов, связанных с эрозией и истощением почв, деградацией ландшафтов для Ближнего Востока (в отличие от других регионов) было характерно абсолютное сокращение обрабатываемых земель: в Египте их общая площадь уменьшилась с 2,0–2,2 млн. га в конце XII – первой половине XIII в., до 1,2–1,3 млн. га в конце XVIII – начале XIX в.; в расчете на душу населения этот показатель понизился примерно с 0,50–0,55 до 0,30–0,35 га. В Индии последний индикатор сократился примерно с 0,50–0,60 га (первая половина XVII в.) до 0,35–0,40 га (1850 г.), а в Китае – с 0,4–0,5 га (вторая половина XI в.) до 0,18–0,22 га (конец XVIII – начало XIX в.). Произошло также уменьшение доли орошаемых земель. В Индии этот показатель, составлявший при моголах (XVII в.) около 5 %, в середине XIX в. не превышал 3–4 %. В Китае он понизился с 33–37 % в начале XV в. до 25–27 % в начале XX в. Средняя урожайность зерновых в Китае в XI–XVIII вв. увеличивалась, но затухающими темпами (с 14–16 до 18–19 центнеров с гектара), в Индии в XVI–XIX вв. она практически не изменилась (11–13 центнеров с гектара), а на Ближнем Востоке средняя урожайность сократилась примерно с 11–13 до 7–9 центнеров с гектара.
Динамика совокупной эффективности (производительности) в странах Востока может быть прослежена лишь на примере Китая, сумевшего обогнать ряд других стран Востока по общим темпам экономического роста в первые семь-восемь столетий текущего тысячелетия. Увеличение валового продукта Китая в 1100–1800 гг. определялось главным образом экстенсивными факторами. При этом если в VIII–XI вв. доля интенсивных составляющих достигала (+) 25–35 %, то на протяжении последующих семи столетий этот вклад стал отрицательным, равным примерно (—) 15–25 %. Вероятно, в странах Запада в XI–XVIII вв. за счет роста совокупной производительности было получено около 1/3 увеличения валового продукта.
Учитывая динамику изменения обрабатываемых площадей, урожайности основных культур (зерновых), а также имеющиеся оценки производства железа, можно предположить, что относительно эффективные в прошлом технологии и институты, имевшие значительную инерционную силу, скорее всего, истощили, выработали свой «ресурс». В то же время экосистема (и это особенно четко проявилось в первой половине XIX в.) деградировала. Необходима была смена прежней трудоинтенсивной парадигмы роста, усугублявшей многие проблемы старого Китая (сказанное в значительной мере справедливо для Индии и стран Ближнего Востока).