Я решительно поползла к рыцарю. Пол, исчерченный письменами –
потом задолбаются объяснять арендодателю, откуда те взялись –
оказался на диво неудобным для ползания. Письмена так и норовили
впиться в коленки. И даже подумалось, что драные джинсы, может, и
модно донельзя, но непрактично.
На этой мысли я и остановилась.
Не потому, что мысль поразила глубиной и гениальностью, скорее
оттого, что сама она уперлась лбом в стену.
Я села.
И потрогала воздух. Стена была. Невидимая. Но была.
- Я брежу, - мрачно сказала я. – Я все-таки разбилась и лежу в
коме. Лежу и брежу себе потихоньку.
Загудело пламя в чашах, а рыцарь шевельнулся, пытаясь
перевернуться на другой бок. Интересно, откуда в моем бреду взялись
сатанисты, пироманы и этот вот рыцарь. О рыцарях я никогда не
мечтала. И если это бред, то где собака?
Логичнее ведь, чтобы вместо рыцаря собака была.
Я нахмурилась, пытаясь силой мысли вызвать собаку, но ничего не
вышло. Даже бред у меня неправильный.
И что делать?
Выбираться?
Или ждать, пока реанимация откачает? А если нет? Или…
Я ущипнула себя. Щипок чувствовался. И ссадина на колене. И
комариные укусы. Кто ж знал, что на натуре столько комарья. Да… или
не бред?
А что?
Я вздохнула, а рыцарь издал слабый жалобный стон. Интересно, он
на самом деле или просто на соседней койке лежит? Вдруг да у них
бред общий? Тогда и выбираться надо вместе.
- Эй, - тихо позвала я. – Ты живой?
Груда железа зашевелилась, перевернулась на бок и снова застыла.
Только рука, которая в перчатке, оказалась ближе. Ага, стало быть,
для руки стены не существует?
Или…
Я потрогала воздух. Нет. С её стороны стена по-прежнему
была.
- Вот ведь, - проворчала я и потрогала уже перчатку. Перчатка
трогалась. Была она холодной и железной, что в общем-то
логично.
Все-таки странный у меня бред.
Я повернула руку в одну сторону, в другую, с интересом
разглядывая сложный доспех, который ко всему был украшен вязью.
Черной.
Черное на черном – это весьма для сатаниста подходяще.
Приподняв руку, я отпустила её. Та грохнулась, подтверждая, что
и в бреду действуют законы физики. Звук получился глубоким,
тяжелым.
- И что теперь? – я опять потрогала стену. Потом двинулась вдоль
нее, нащупывая руками в надежде, что где-нибудь эта стена да
закончится. Но та продолжалась. И продолжалась.
И загибалась, образовывая правильный круг. Я даже заметила, что
очертания её соответствуют канавке, выбитой на каменном полу. Той,
которая поглубже. Время от времени канавку пересекали линии
потоньше, но они на стену они никак не влияли.