Степан всегда считал себя самодостаточным и оказаться
беспомощным до такого состояния, что за ним должен приглядывать
мелкий сопляк, раздражало.
На Степана можно было положиться, он был надёжным, ответственным
и исполнительным, опекал свой класс, как умел, и был опорой своей
семьи.
Но кем был Веце - всё ещё оставалось не до конца понятно.
Попаданец скосил взгляд на полукровку, копающегося в
пространственном кармане.
Кто этот пацан, раз глава старейшин подарил его Степану? Рабом?
Значит ли, что в этом мире есть рабство?
- Слушай, мне вот что интересно. Как тебя угораздило связаться с
вампирами? Они тебя купили? - спросил Степан. Веце оторвался от
своего дела, глянул на господина, как на идиота и заржал, хватаясь
за живот и чуть ли не катаясь по полу.
- Аха-ха-ха! Купили! Придумали же вы! Аха-ха! Ну и дурость! Как
вам такое вообще в голову пришло? - не мог перестать смеяться Веце.
- Ничего глупее не придумали? Пха-ха-ха!
- Хватит ржать! - недовольно цыкнул Степан. Что он такого
сказал, что пацан заткнуться теперь не может?
Веце вытер выступившие от смеха слёзы, сел на старый шаткий
табурет, и обмахнулся. От смеха стало жарко и он весь
покраснел.
- В нашей стране нет рабства, господин Кифен. Такое тут карается
смертной казнью. Меня милостиво приняли в услужение клану, когда я
был примерно пяти или четырёх лет от роду. Это большая честь, не
каждый её удостаивается, поэтому я служу вам, господин Кифен, со
всей искренностью и преданностью. Моя жизнь — это забота о моём
господине. - искренне сказал Веце.
Но Степана подобное раболепство не впечатлило.
- Это, знаешь ли, мало чем отличается от рабства. - скорчился
вампир, от слишком глубокого вдоха ребра кольнуло, а царапины на
животе снова защипало.
- Это только ваше мнение. Вы не в своём мире, здесь всё иначе.
Для полукровки вроде меня не найти лучшей жизни, чем посвятить себя
служению знатному господину. Со временем вы поймёте, о чём я
говорю. - печально улыбнулся Веце, отрывая кусок бинта и смачивая в
одном из зелий, - Обработайте остальные раны сами, вряд ли вы
сочтёте приемлемым, если это сделаю я.
Степан взял протянутый бинт и промокнул глубокие царапины на
бедре сквозь штанину, затем выправил рубашку из брюк, тихо
выругавшись. Ткань лишь слегка задела кожу, но по всему телу словно
пробежал электрический разряд.