За кого она хотела бороться? С кем?
Сейчас она чувствовала себя проигравшей и растоптанной. Вытерла о
подол платья мокрые от слёз ладони и рассмеялась: видимо судьба над
ней пошутила и заставила надеть это чёрное платье. Траурный наряд
по её умирающим чувствам.
«И это мой муж!» — в который раз
подумала Полина, разглядывая молодого мужчину, замершего на пороге
её палаты. Она до сих пор не могла смириться с мыслью, что этого
чужого человека она когда-то любила, была с ним близка и жила под
одной крышей. Это не укладывалось в её голове!
— Привет! — поздоровался, наконец,
Никита и сделал шаг ей навстречу. — Вот, гостинцев тебе принес.
Сергей Николаевич разрешил.
На тумбочку рядом с кроватью
приземлился небольшой пакет.
— Валентина Ивановна... мама... уже
принесла что-то. — скосила глаза Полина, показывая на дверцу
тумбочки.
— Я знаю. Но здесь все, что ты
любишь.
— Разве? — с трудом прохрипела
Полина, покосившись на краснобокие груши. Почему-то сейчас они не
вызывали в ней аппетита. Как и многое другое. Хотя бы потому, что
питаться без посторонней помощи ей было ещё очень трудно.
В последние дни ей все легче
давалась речь, связки восстанавливались, но не память. Со скрипом
приобретали эластичность мышцы, но чтобы сделать небольшое движение
приходилось прилагать неимоверные усилия. Полина сдавалась. Она не
хотела внимания, присутствия чужих людей рядом. Но если маму она
терпела, принимая заботу и любовь этой женщины, то что здесь делает
Никита она не понимала.
Неужели он так сильно её любит? Но
не очень-то на это похоже, ведь от неё никакого толку! Это Полину
злило, не хотелось быть обессиленной тряпкой рядом со здоровым
красивым мужчиной. И вообще она для себя ещё не решила, стоит ли
радоваться своему пробуждению. Такой жизни она точно никогда не
хотела и врагу бы не пожелала.
— Зачем ходишь сюда?
Вышло грубо, ну и пусть. И пусть
самой себе было сложно признаться, что она каждый день ждала его:
придет не придёт. И пусть не отдавала себе отчёта, для чего ей это
надо. Например, два дня Никиты не было и это предоставило ей
возможность поразмышлять, чем он может заниматься и как вообще
проходит жизнь без нее.
У Полины вообще было теперь много
времени, чтобы думать о своей новой жизни, и людях, с ней
пересекающихся. Это даже отвлекало от необходимости выполнять
навязанные врачами упражнения, вызывающие адские боли.