Никита промолчал мгновение,
обдумывая её слова и кивнул, приняв решение.
— Хорошо. Но мы наймем сиделку.
В этот момент дверь палаты
отворилась и вошёл врач.
— Ну, что, поговорили? Как
настроение, неспящая красавица?
Полина не могла не улыбнуться в
ответ на улыбку своего врача. И пусть девушка была зла на него, но
только он веселил и не давал скучать. Только с ним она не
чувствовала неловкости от своего положения. Правда если бы ещё со
своими процедурами отстал...
— Хорошо, мы все решили.
Девушка перевела взгляд на Никиту и
увидела, как тот хмуро смотрит на врача. Что опять не так?
— Ну и отлично. Выписку я
подготовлю, рекомендации тоже. Даже жалко отпускать такую красотку,
— подмигнул ей Сергей Николаевич.
Полина почувствовала румянец на
щеках от смущения. Кому неприятно, когда его называют красивым?
Хотя итак понятно, что видок у неё хуже некуда. Нет, в зеркало она
себя ещё не видела, да и желания не было совершено. Немного
самообмана ей не помешает.
— Пойдёмте, Никита Глебович, в мой
кабинет, обсудим все подробнее. А Полину ждут процедуры.
Никита уже сделал несколько шагов на
выход, повинуясь просьбе врача. Но тут же на полпути остановился и
вернулся обратно. Резко наклонился, обдав лицо Полины горячим
дыханием и ароматом туалетной воды.
— До встречи, Лапушка.
Мужские губы едва заметно коснулись
её щёки и Полина замерла от этой нехитрой ласки. Первой за то
время, что она здесь находилась. Расширенными от удивления глазами
девушка смотрела на широкую спину уходящего мужчины и где-то
глубоко внутри заворочалось трепетное ласковое чувство, как-будто
котенок лапкой погладил. «Лапушка» до боли знакомое слово из той,
прошлой жизни. Неужели это первые признаки просыпающейся
памяти?
***
Никита шагал вслед за врачом, которого постоянно отвлекали то
больные, встречающиеся им по пути, то медсестры. Видно, что
работает он с энтузиазмом и желанием. Про таких говорят «горит на
работе». Да только что несколько минут назад произошло? Почему
вдруг Никиту взбесили эти улыбочки между Полиной и ее врачом?
Понятно, что у них ничего не было,
но ему она так не улыбалась. Ему, своему мужу, который сейчас был
для нее никем, чужим непонятным мужиком. Какая-то злость да
непонятно откуда взявшаяся ревность скрутили его нутро, заставляя
сжимать кулаки. Надо же — она отказалась поехать в их дом! И это
после того, как он, наконец, разобрался со своими чувствами,
заставил себя отказаться от общества Леночки, которая в последние
месяцы делала его мир ярче и интереснее, показывая, что жизнь
продолжается. А теперь что?