Подняв её за плечо, прижал к себе и уткнулся носом в затылок.
— Не плачь. Прости меня. Я не хотел делать больно. Раньше тебе нравилось так, — враньё. Враньё то, что не хотел сделать больно. Ещё как, блядь, хотел. Но чистая правда, что дряни нравилось орать на хую и давать прямо на лавочке, в парке, в лифте, на крыше высотки. Она любила трахаться, как кошка. Только не с ним. С ним сука корчила из себя целку.
Пришло время расплаты.
*****
Обнимая себя руками, дулась и смотрела в окно. Зря он сорвался. Нужно было и дальше играть в примерного мужа. Хотя бы попытаться влюбить её. Однажды ему даже почти удалось. А потом бы пусть вспомнила всё. Похуй. В любом случае теперь ей из его дома билет только в один конец.
— Может поможешь мне разобрать вещи? Тебе не интересно посмотреть, какие платья ты любишь?
Судя по взгляду, брошенному исподтишка, ещё как интересно. Да, он-то знает, как она любила шмотьё. Ради бабла, тряпок да ресторанов и водила его за нос.
Яд поднялся из глубин и заструился по венам, отравляя и без того разодранное в клочья сердце. Сука. И ведь не может отомстить ей, как собирался изначально. Всё угодить дряни пытается.
— Давай, открой вон ту коробку, — кивает на самую дальнюю, в углу. Каждая тряпка там куплена для неё, с мыслями о ней.
Ведьма. Отравила его, прокляла. А теперь стоит, невинными глазками стреляет.
Затянув пояс халата потуже, робко протянула руку к коробке, открыла.
— Смелее. Посмотри.
Как законченный придурок Рустам полночи разбирал все вещи и отрывал от них этикетки, чтобы сошли за уже ношенные. Долбоебизм какой-то. Но пока мысль, что она вспомнит всё не скоро почему-то ему нравилась.
Вытащив длинное вечернее платье, прикусила нижнюю губу и заблестели глаза, как случалось каждый раз, когда он покупал ей какую-нибудь хрень.
— Ну как?
— Красивое, — ответила тихо, заправила короткую прядь волос за ухо и полезла за следующей шмоткой.
Ближе к обеду переоделась в джинсы и простую футболку. Скромница, блядь. У мента своего небось в одних трусах бегала.
За столом вяло ковырялась вилкой в салате и украдкой посматривала на дверь, чем неимоверно раздражала. Размечталась, мать твою.
— Ешь, Аня, — кивнул на нетронутое блюдо.
— Мне что-то не хочется…
— В чём дело? — отложив свои приборы, сплёл пальцы в замок. — Боишься меня? Из-за секса? Извини, я не хотел тебя пугать. В следующий раз обещаю быть понежнее. Просто соскучился по тебе, понимаешь?