Телефонная трубка медленно съехала вниз, стоило мне заметить белый провал там, где ранее были стекла оконного проема. Те самые, что стойко защищали наши скромные апартаменты на 12-ом этаже от атмосферных явлений. Сейчас оттуда не хило дуло. Меня передернуло. Подоконник и пол были густо усеяны осколками, а ветер трепал порванные жалюзи. Вот оно, качество хвалёного стеклопакета за 300 баксов! Почему-то картина пробудила невероятно тяжёлые чувства, и настолько сильные, что заставили отказаться от идеи кому-либо куда-либо звонить. Я медленно приблизился к окну и заглянул вниз. В центре огромного мегаполиса, до краев набитого высотками, под свинцовым в преддверии дождя небом в его руслах суетились маленькие человечки. И что-то определённо занятное произошло на тротуаре под нашим домом, что собрало небольшую толпу зевак, несмотря на наступающую непогоду. Рядом маячили сине-красными искрами мигалки скорой помощи и полицейских машин. С последними наблюдениями, насчёт пьяного беспредела, я явно погорячился. Тут что-то произошло, и нужно в этом хоть немного разобраться прежде, чем вызывать скорую, даже несмотря на мое столь плачевное состояние. В этом мало смысла, но интуиция тревожным звоночком загудела в полную силу, и я ей подчинился.
Шагая босыми ногами по осколкам, я не обращал внимание на порезы, движимый шоковым положением. Внезапно для себя, споткнулся о комод, оставив красные полосы на нежном лазурном покрытии, столь усердно подобранном под общий антураж коридора. К тому же, сорвал пальто, что висело неподалеку. Когда с треском рухнул на упомянутый комод, к своему удивлению, не почувствовал боли. Психологическое состояние было плачевным настолько, что я категорически перестал воспринимать разного рода болевые ощущения. Но сил не лишался – скорей все побои казались чем-то само собой разумеющимся. Конечно, это было странно, но больше меня беспокоило то, что все произошедшее никак не отложилось в памяти.
Снова на ногах. Накинул на плечи подобранное пальто, чтобы скрыть устрашающие увечья от посторонних глаз. С трудом попал в сенсор отпечатков пальцев, отпирающий железную дверь квартиры. Датчик сработал и открыл ужасающий пейзаж.
Кругом кровь. Она багровыми красками покрывала электронные рекламные баннеры, что настырно переполняли коридоры многоквартирного здания (чёртовы навязчивые рекламщики!). Этот пейзаж походил на результат бойни. Я медленно выглянул из дверного проема, опасаясь встретить возможных зачинщиков кровавого пира, но помещение было пусто. В какой-то степени представшая передо мной картина переполнялась злым сарказмом: утопически счастливые лозунги: «У нас лучшие и самые здоровые продукты для Вашей семьи!», «Жизнь прекрасней, чем ТЫ думаешь!», «I'm loving it!;» и «Мы вернем Ваших близких!», были в буквальном смысле заляпаны несовершенством и жестокостью мира. В углу рядом с дверью я обнаружил свои ботинки, щедро окрашенные кровью. Интересно, зачем мне нужно было их снимать, тем более на пороге собственного дома? От них багровой цепочкой шли следы, и со всех сторон их дополняли крохотные ярко-алые кляксы. Несомненно, эти кляксы – работа моей порванной конечности. Но, в целом, столь плотное кровавое окружение вряд ли могло оказаться результатом ранения. Так, может быть, и не стоит ничего вспоминать? Может, стоит тихо-мирно вернуться в квартиру, запустить стационарный компьютер, встроенный в стены, удобно устроившись в кресле жестами пролистать интернет-страницы, разогреть кофе, и с кружкой в руках выпрыгнуть в разбитое окно к чертям собачим?! Нет. Нельзя терять самообладание. Даже несмотря на то, что трясет как в лихорадке. Хотя, если порассуждать трезво, то все произошедшее очень походило на результат теракта. Вооруженные люди, – и я – не избежавший всех злоключений чудом выживший заложник. А Она? Нет, не может быть! Нет, не может – Она сейчас в совершенно другом городе гостит у родственников. Да, я помню, как ее провожал пару дней назад в аэропорту. 07:30, вечерний рейс. Или 09:40, точно не помню. Главное, что Она не застала ЭТО!