Затем Савелий среди солдат вызвал метких охотников. И придал
каждому двоих, которые только заряжали оружие бездымным порохом и
передавали первому номеру. А уж тот на свое усмотрение выбивал у
противника застрельщиков: барабанщиков и трубачей, знаменосцев и
командиров, связных и гонцов и т.п. Задача - сбить атакующий пыл, а
то и посеять панику, обратить в бегство.
А если противник, как сейчас, всёже не дрогнет и ринется вперед,
то его ждал сюрприз.
Во-первых, заряжающие застрельщиков подхватили собственные
ружья, подпустили врагов и жахнули в упор уже дымным порохом. Сто
пуль поразили каждая не менее двух противников, а дым застлал место
боя, сбивая прыть нападающих.
Во-вторых, в окопе, которых французы в глаза не видели, длинным
ружьем со штыком не очень-то развернёшься. А русские орудовали
короткими малыми пехотными лопатками с жутким умением и рубили не
хуже чем плотники топорами. К тому же в тесном пространстве
численное превосходство теряло всякий смысл.
Самодержец как раз наблюдал, приникнув к окулярам как виртуозно
вращая своим смертоносным оружием незавидный солдат прорубал среди
французов брешь с неумолимостью горячего ножа в сливочном
масле.
Русские орудовали с привычной крестьянской сноровкой. Но
неприятеля слишком много. Слишком. Наверное по двадцать на одного.
А кое-где и до тридцати доходило. И, надо отдать должное боевому ли
опыту, или солдатской смекалке, а только принялись французы колоть
сверху пользуясь длиной оружия, рискуя задеть своих. Туго пришлось
бы нашим.
Бывалые, прошедшие не одну компанию солдаты Наполеона
сориентировались быстро, приноровились. Они уже не подходили близко
к краю узкой длинной ямы, кто-то перепрыгнул на другую сторону,
пользуясь длиной оружия принялись теснить обороняющихся. Те время
от времени выхватывали из рядов нападающих то одного, то другого.
Но было видно, что им приходится туго.
На лицах французов появились злорадные ухмылки, они уже
предчувствовали вкус Победы, вкус, знакомый по множеству стычек,
схваток, бодрящий, пьянящий вкус. Ещё немного и русские будут
сломлены.
Но это был ещё не конец. Пришла пора "в-третьих".
В момент наивысшего напряжения, перекрывая хрип, хеканье трелью
залился свисток.
И тут же с обочины, из сугробов в пяти шагах полыхнуло свинцом,
каждой пулей собирая несколько жертв кряду. Такой неожиданный, в
упор, залп мгновенно выкосил в рядах правой колоны корпуса Даву
внушительные бреши: каждая пуля находила не одну цель, с такого
расстояния промажет только слепой!