Стрельцов нервно сглотнул, прерывисто выдыхая, и тем самым
заставил отвлечься от созерцания его рта и за секунду отрезвил
Маргариту. Она дёрнулась, вырываясь, и обеими руками упёрлась ему в
грудь, отталкивая.
— Птичка не готова на такие жертвы ради банального отпуска! —
почти зло кинула ему, пытаясь защититься, скинуть с себя чары. — За
кого охотник вообще держит птичку?
— Всего лишь за разумную, честную и свободную в своих желаниях…
птичку, — и не думал идти на попятную Павел Васильевич.
— Боже, что за ересь мы несём!
— Маргарита…
— Пусти меня, Стрельцов!
— И не подумаю! Должен же я убедиться, что ты не блефуешь.
— Убедиться?! Ты совсем рехнулся?
— Значит, тёплые края всё же отменяются? — хмыкнув, отстранился
он.
Рита застыла, прищурившись и сверля его подозрительным взглядом.
Неужели это то, о чём она подумала? Неужели он действительно хочет
собственноручно всё проверить?
— Ну давай! — разозлилась она, вскидывая руки. — Дерзай!
Павел отпустил её, отступил на шаг, на миг нахмурившись.
— Ну? Долго мне ждать?
— Ладно, прости, перегнул, — сдаваясь, выдохнул он.
— Э, нет, Стрельцов! Так не пойдёт, — кажется, её несло.
Уже не контролируя себя, Маргарита дёрнулась навстречу Павлу,
схватила его за руку и заставила положить её себе на бедро. Как раз
туда, где на пару сантиметров ниже, начинался разрез на юбке.
— Проверяй!
— Рита, — предостерегающе произнёс Стрельцов.
Не убирая при этом руки, даже сквозь ткань жгущей её кожу.
— Как ты там сказал? Я свободная в своих желаниях… птичка, —
сделав акцент на идиотском прозвище, кинула она ему в лицо.
— Ты действительно этого хочешь?
— Ещё минуту назад тебя это не интересовало.
Она выжидательно смотрела на него, пойдя ва-банк. Что он будет
делать сейчас? Не подавляя её волю, а подчиняясь её желанию?
Рука Стрельцова сместилась чуть вниз, пальцами нашла разрез,
нырнула внутрь, пробежавшись по стройному бедру, обтянутому тонким
капроном. Он снова приблизился, потеснив Риту к стене и заставляя
смотреть прямо в глаза. Но теперь в её взгляде он мог прочесть
только одно — вызов!
Рука поползла выше, потянув за собой юбку, добралась до края
кружева, дразня прошлась по голой коже, при этом не поднимаясь ни
на сантиметр выше, и остановилась. Павел подался вперёд и, обжигая
дыханием, прошептал:
— Я верю тебе, Марго, — и снова улыбнулся обескураживающей
улыбкой.