– Ваше первое занятие посвящено эволюции видов, – учительница отошла немного в сторону, чтобы ее было лучше видно. Стоя во главе стола, она словно наседала над предположительно глупыми учениками. Во всяком случае, по ее выражению лица читалось только мнимое пренебрежение чужими способностями. Вилена тут же отметила эту деталь, мысленно строя баррикады всех минусов этой заносчивой училки.
Женщина словно прочитала мысли новенькой, и тут же спросила:
– Вас что-то не устраивает?
В первое мгновение после этого девушка хотела промолчать, но тут же сказала себе «какого черта»?
– Меня не устраивает то, что мы забились на эту скамейку, как килька в банку, при такой жаре. Тремся друг о друга… Не знаю, как остальные, но лично я испытываю очень сильный дискомфорт и понятия не имею, как при таких условиях вообще можно сконцентрироваться на «эволюции видов».
После этой фразы Вилена рассчитывала услышать поддержку от других учеников, но лишь один одобрительно кивнул. Тот самый мальчишка, сидевший напротив. Разумеется, ведь только он разговаривал с Виленой на одном и том же языке, а одноклассники-иностранцы понятия не имели, о чем идет речь.
Женщина укоризненно смерила ученицу взглядом, но неожиданно сменила гнев на милость. Ее лицо расслабилось, а руки, еще минуту назад грозно скрещенные на груди, вмиг раскрылись, словно призывая всех присутствующих к пониманию.
– Ваше замечание уместно, Вилена, но пожалуйста, прошу вас проявить терпение.
Мальчишка, всего минуту назад поддержавший выступление девчонки, протянул руку.
– Меня Гриша зовут.
– Очень приятно, – она улыбнулась в ответ.
Только сейчас Вилена обратила внимание, что некоторые ее одноклассники выглядят младше нее, иные, например Барбелл, и вовсе походили на детей. Отчего-то новенькой стало не по себе, словно она – отстающий ученик, которого оставили на второй, а может и на третий год подряд. Кроме того, по сравнению с другими учениками Вилена казалась слишком напряженной: она то и дело ловила себя на мысли, что не может спокойно водить ручкой, отчего буквы плясали на строках, то вовсе пропадая, то искажаясь до неузнаваемости. Пальцы совершенно не хотели слушаться, их то било нервной дрожью, то сводило судорогой.
«Это все из-за усталости… крепись» – пыталась успокоить саму себя девчонка.