Девушка почувствовала себя безнадежно глупой. Ведь верно. Все элементарно просто.
Зайдя в здание, Вилена вновь увидела Винсента, тут же быстро прошествовала мимо, словно вовсе его не заметила и спряталась за дверью. Павел не спешил. Он остановился поболтать со своим старым приятелем. Вилена раздраженно стучала пальцами по подоконнику, стараясь не привлекать к себе внимание, и в то же время намекнуть, что им уже давно пора идти. Но напарник, казалось, совершенно про нее забыл. Девчонка прочистила горло, демонстративно посмотрела на часы, и тут же заметив взгляды молодых людей, ответила «ничего, ничего».
Поймав на себе несколько недовольных взглядов других учеников, Вилена съежилась. Ей было неприятно чувствовать такую агрессию в свою сторону. И что самое страшное, девушка не понимала, почему это происходит, а главное как это исправить.
Павел наконец оставил знакомого позади, пообещав тому «пересечься позже» и с беззаботной физиономией на лице догнал свою подопечную.
– Почему все так смотрят на меня? – голос девушки звучал неуверенно и даже скрытно. Пальцы то и дело теребили намертво засевшее блестящее кольцо.
– Ну, – парень замялся и положил ладонь на спину Вилены, словно подталкивая ее вперед. – Здесь очень многие знают о том, что сделали твои родители. Поэтому так себя ведут, не знают, чего от тебя ждать и, возможно, просто боятся.
– Чего от меня ожидать… Да я же ничего не умею.
– Пока не умеешь. Но пройдет совсем немного времени, и ты начнешь меняться.
Вилена едва заметно пожала плечами. Они медленно продвигались по коридору, который сейчас опустел, ведь звонок уже сообщил о начале следующего занятия.
– Меня только что отчитали за опоздание, не думаю, что так беспечно плестись – хорошая идея.
– Ой, да не волнуйся так, – отмахнулся Паша, деловито пряча руки в карманах. – На тебя никто не станет наезжать, и я только что объяснил, почему.
– Но это ведь не означает, что мне все дозволено, – неуверенно парировала Вилена, озираясь по сторонам. – И почему ты согласился быть моим наставником? – Девчонка покосилась на Пашу, мысленно отмечая про себя, что на его лице несколько темных маленьких родинок и едва заметный шрам на левом виске. – Если у моей семьи такая репутация.
– Откровенно говоря, меня и не спрашивали, – Павел сказал это с некой грубостью в голосе, но тут же появившийся намек на улыбку исправил положение. – Я не знаю, по-моему, ты вполне обычная. Поступки твоей семьи никоим образом не отразятся на тебе. Если сама не захочешь этого.