Жениться на Ниночке, его обязал суд, который пригрозил снова отправить его на нары по статье за изнасилование несовершеннолетней, потому что Ниночка тогда училась в девятом классе, а ему шел тридцать первый год.
После первой отсидки, он по женскому роду очень уж томился, а Ниночка, как на грех, из детского дома в школу проходила мимо его окна, где он жил в том полуподвальном помещении, в котором позже придется ей горе мыкать одной с ребенком на руках в наше не милостивое, сундучное время.
Насильника и дебошира наконец-то посадили теперь уж на длительный срок за участие в организованной преступной группировке, промышлявшей на дорогах, перетряхивая фуры дальнобойщиков и простых водителей с дефицитными грузами.
Срок большой у мужа, а Ниночке облегчение, передышка вышла душой не бояться, дышать без стеснения в груди, говорить полным голосом.
Одно плохо – бескормица. Раньше хоть какие-никакие деньжонки водились, а теперь, где ж они?
Они у тех, кто по жизни вертится, работает или так по удаче живет. А у Ниночки, какая удача? Она не работает, сын малой, его без глаза не оставишь…
Она и рада была бы вертеться, да не выплясывается у нее ничего. Живет на пособие по ребенку, да на случайный заработок – конверты на дому клеит для почтамта. Вот и весь навар, как бульон после варки яиц. И-ехх! Жизнь Бекова – тебя бьют, а тебе некого!
В нужде и не заметила, как сын Андрюша в школу пошел. И в кого он только уродился? Все на лету схватывает. Дневник пятерками, как дипломатическая почта печатями, облеплен. Учителя не нарадуются, медалей с олимпиад навозил, хоть крышки закаточные из них делай к банкам, в которых огурцы маринуют.
Вырос парень на материнских глазах да на слезах вдовьих.
Андрейкиного папашу подельники на лесоповале бензопилой «сделали» на лангеты, а мясо собакам скормили. Так вот Ниночка вдовой и стала. Плакала больше по своей загубленной жизни, чем о муженьке. Одна о нем память – бока женские, да шрамы душевные.
Плач не плач, а жить надо, куда денешься? Соседка сосватала ей надомную работу – конверты для почты клеить. Работа немудреная, а на хлеб, правда, без масла заработать можно. Сиди себе дома, кромсай ножницами бумагу, делай крой, а потом лизни пару раз кисточкой с клеем, прижми ладошкой – всего и делов-то!
Бумага, как железо кровельное, жесткая, плотная. А в ней письма по всему свету ласточкой разлетаются. Что еще нужно человеку? Сына Андрюшу проводит в школу, и за ножницы. Сотню-другую отнесет на почту, а там ей рублики отсчитают: – покупай, родная, в мясной лавке косточек на супчик, обрезь какую-никакую на жаркое, половину кирпичика хлеба, вот тебе и обед скоромный! Все, как у всех.