В комнате снова появился Макар и бутылки.
* * *
Неистовый лай собак пасхальными колоколами ударил в голову. Отчаянные окрики добавили беспорядка в развалившийся сон.
– Макар!
В звонкий лай вмешался лошадиный храп и топот.
– Макар! Какого беса ты не топишь? Макар!
В соседней комнате что-то грузно ударилось о пол, и хриплый голос принялся отчитывать нечистую силу.
– Макар! Выпорю, скотина! Хочешь, чтобы околел я, что ли?! Воды принеси, сучий потрох! Да поживее!
В двери показалось бородатое лицо. Одетый в тулуп Макар прохрипел:
– Да, барин… сей же час!
– И собак уйми! Кому там вздумалось в такую рань?
Ухая и проклиная весь бесовский род до седьмого колена, неровным, но быстрым шагом Макар выкатился во двор.
– Ну, куда пошёл? Ах, мужицкое племя. Воды же просил.
Николай Полесов обулся в сапоги, встал, пошатался немного, и снова сел. Голова болела, того и гляди лопнет, а застывшие ноги, как две кочерги – хоть сейчас в печь, греть вместо каши. Собаки не унимались.
– Ну и кого там черти принесли?
Николай снова встал и, набросив на мятую рубаху зелёный кафтан, подошёл к запотевшему пузырю. Поелозив кулаком и присмотревшись, он увидел знакомый силуэт.
– Уезжает, что ли кто? А не зашёл даже? Ну-ка!
Толкнув плечом низкую дверь, он с протяжным скрипом вывалился во двор. Яркий свет кольнул глаза, свежим, морозным молотом жахнул по голове.
– Тихо, суки! – приказал он собакам.
Псы неохотно, один за другим затихли. Прицелившись одним глазом, Николай направился к воротам.
– Никола!
– Изволь! Я – Николай, ты кто будешь?
– Аль не признал? Хорошо, видать, вчера зенки залил.
Николай поёжился в кафтане, потёр лоб и, бережно поднимая голову, нашёл глазами лицо гостя.
– Фёдор! Ты?!
– Ну так я, кто ж ещё.
– А мы вчера гуляли, знаешь ли. Худо мне нынче.
Рядом возник Макар и протянул барину большой кувшин.
– Ох ты! Давай! – вынимая руки из-под мышек, вскрикнул Николай. – Подтопи теперь. И пошустрее, поди не май на дворе. Чёрт бы тебя подрал, Макар, со двора взял?! Ледяная же! Точно заморозить решил, подлец?!
– Никола, я к тебе не просто так, дела у нас тут в городе.
– Что там? – донеслось из кувшина.
– Немец наш, Миних, монаха призвал кастильского, большого мастера по чину отчитки бесов. Да и всяческих других наставлений на путь истинный. И не посмотрел, что католик. Принял в дом, как брата.