– Пойдём домой.
Хриплым голосом, ещё не в полной мере осознавая своё счастье, Фомич спросил:
– Таки чо, выйдешь, а?
– ДА! Чёрт вас всех задери, – гаркнула Валя и коснулась своего лица, её мокрые щёки полыхали ярким румянцем, – ёшкин дрын, развели тут «Женитьбу Бальзаминова», свадьбу, блин, в Малиновке!
И снова понизила тон и обратилась к Вениамину, будто уговаривая его:
– Пойдём домой уже, а?
Тут я прослезилась во второй раз. А Валюша подняла с колен своего жениха, теперь уже совершенно официального, подхватила его под локоть, и они двинулась в сторону дома. Я думала, что всё уже закончилось, но, отойдя на несколько шагов от места действий, Валя остановилась и, не оборачиваясь, чётко, громко, печатая каждое слово, сказала:
– А господ сутенёров и сводников распоследних попрошу немедленно взять ноги в руки и – ПШЛА давай из своих укрытий! Домой немедленно! – последнюю фразу она рявкнула так, что по сравнению с этим рыком недавние раскаты грома показались мне звуком божественной флейты.
Я стащила занавес, прихватила вторую, непочатую, бутыль шампанского и поплелась позади драгоценной парочки, поливая себя проклятиями, пока небо поливало меня потоками воды.
Дома Валентон яростно буравила меня взглядом и метала молнии. Я опущу все непристойные ругательства, которые обрушились на меня, и не стану отрицать, что отчасти они были заслуженными, но, согласитесь, я не могла знать, что природа и погода сыграют с моим режиссерским дебютом такую злую шутку!
Мы переоделись в сухую одежду, приложили к несчастной голове Вениамина Фомича кусок замороженного мяса и влили внутрь себя по положенной рюмахе согревающего. После чего, вопреки всем традициям и алкоголическим правилам, мы с Валюшкой таки перешли к шампанскому, а товарищ пострадавший лечился собственноручно Валей приготовленным самогоном.
Нрав у Вали отходчивый, так что я была прощена ещё до того, как мы успели допить первый бокал игристого.
– Ох, и натворили же вы, черти такие! Я чуть не опИсалась от всего, что было. Как он покатился в воду… Как же я перетрухала тогда! – делилась Валюша с нами ужасами пережитого.
Вскоре, захмелевшие и отогретые, мы наконец рассмеялись – хорошо так, весело, взахлёб.
– Я прихожу – а там картина Репина «Не ждали», – хохотала Валя, – я, кстати, сразу поняла, чьих это ручонок делишки! Венька бы такое не сообразил! Ой, но когда он так щикарррно начал откупоривать бутылку, я вообще, честно сказать, сомлела! Уже тогда сомлела, слышь, что говорю, – тыкала Валя своего жениха в грудь.