– Вот и все, – сказал начальник полиции графства, положив свой блокнот с записями на стол. – А теперь, Бинг, нас ждет более тонкая операция: опрос ваших гостей и родственников.
Алистер позвонил в колокольчик и с хмурым видом уселся в свое кресло.
– Я схожу за остальными, – предложил Карстерс.
– Окажите любезность!
После его ухода начальник полиции деловито повернулся к Бингу.
– Что ж, Бинг, – начал он поощрительным тоном, – где находились вы сами между шестью пятьюдесятью и семью двадцатью пятью вечером тринадцатого августа? Этот вопрос – чистая формальность.
Алистер Бинг поджал губы и нахмурился:
– Полагаю, я был у себя в комнате, одевался к ужину.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Конечно, нет! – раздраженно воскликнул Алистер. – Я не созываю всех в спальню, любоваться, как я одеваюсь к ужину.
– Видите, Бреннер? – Начальник полиции хлопнул себя по колену. – Здесь действовали с умом!
– Вы правы, сэр Джордж, – согласился врач, изображая воодушевление. – Умная работа.
– Вы уловили смысл, Бинг?
– Какой еще смысл? – буркнул тот.
– А такой! – радостно воскликнул сэр Джозеф. – Полагаю, почти все окажутся в одной с вами лодке.
– В каком смысле?
– Все одевались к ужину. Видимо, никто не сможет предоставить неопровержимого алиби. Теперь поняли?
– Как интересно! – вздохнул Алистер Бинг.
– Нельзя ли позвать мистера Карстерса? – обратился к нему сэр Джозеф.
Алистер вышел, его место занял Карстерс.
– Конечно, у меня нет алиби, – сказал он еще до того, как прозвучал вопрос начальника полиции. – Вышло так, что все мы – все мужчины – опоздали к ужину. Дамы собрались вовремя.
– То есть?
– В ванной засела Маунтджой.
– Никто из вас не стучал в дверь, не пытался как-нибудь привлечь ее внимание?
– Не знаю. Поняв, что ванная по-прежнему заперта, я отправился наверх. Мне повезло, в ванную я попал. Когда выходил, мне повстречался Берти Филиппсон, но я понятия не имею, который был час. Я поспешно оделся и побежал вниз. Филиппсон пришел позже меня.
– Иными словами, вы успели бы совершить преступление, а потом подняться наверх, в другую ванную?
– Вполне! – радостно воскликнул Карстерс. – Как и Филиппсон, впрочем.
– Знаю, – мрачно кивнул сэр Джозеф. – В этом вся трудность. Твердого алиби не будет ни у кого, разве что какая-нибудь из дам не отпускала от себя горничную.