Я остался неудовлетворённым нашей беседой – в прессе проскальзывали сообщения, о том, что к трансплантации органов проявляет интерес криминал, что на Украине ежегодный оборот занимающейся торговлей почками мафии составляет более десяти миллиардов долларов. И действительно, в Западной Европе были пациенты, готовые заплатить за одну почку до 200 тысяч долларов. Но Николай настойчиво советовал мне не обращаться со своими подозрениями в правоохранительные органы, и я решил последовать его совету, тем более что и у меня рыльце было в пушку – фирму в то время я ещё не зарегистрировал, так что налоги не платил. Оставалось только обратиться к журналистам оппозиционной прессы. Меня внимательно выслушали, пообещали не сообщать в газете моё имя и вообще написать статью таким образом, чтобы никто не смог заподозрить, что источниками информации являемся мы с Татьяной.
Статья вышла через неделю. Я выкупил с десяток номеров газеты с тем, чтобы переслать их главному подозреваемому, начальнику УВД, мэру и ещё ряду лиц, которых подобная публикация не должна была оставить равнодушными. Я по-прежнему так переживал случившееся, что если бы в этой больнице что-нибудь сотворили с моей Татьяной, я бы камня на камне там не оставил. Бросало в дрожь при одной мысли о том, что могло бы произойти, не подслушай я тот разговор. Но теперь мне казалось, что я сделал всё, что было в моих силах, чтобы пресечь преступную деятельность, и я успокоился.
И вот однажды, когда поздним вечером я включил единственный в наших апартаментах телевизор, чтобы послушать новости – Татьяна весь день смотрела какую-то мыльную оперу и не подпускала меня к источнику информации, в конце сообщили о том, что в подъезде своего дома застрелен главный редактор той самой газеты, которая дала ход моим материалам.
– Неужели всё это продолжается и теперь? – взволнованно произнесла Татьяна.
– Ты имеешь в виду торговлю органами? Не думаю. Могут быть десятки других причин заказного убийства, учитывая его профессиональную деятельность.
Больше к тому разговору мы не возвращались – я был очень загружен по работе, а Татьяна с утра до вечера занималась нашими питомцами. Федя теперь иногда выползал из террариума и пропадал дней на десять, а потом вдруг неожиданно появлялся – падал откуда-нибудь сверху прямо на плечо. Я относил питона в его логово и предлагал еду, но Федя не проявлял к ней особого интереса. Сначала мы думали, что он заболел, а потом решили, что он “мышкует” – в доме водились мыши. Я по-прежнему считал его пустоголовой тварью, но однажды так случилось, что Федя спас мне жизнь.