Спустившись вниз, застал довольно интересную картину: все мои
секирей сидят на коленях, на полу в два ряда и смотрят на ходящую
перед ними Мию. Чуть дальше, на диванчике, лежит слегка помятый
Кагари (как я узнал позже, он просто попал под горячую руку –
бедный парень) и, с раздражением поглядывая на окрыленных, слушает
нотации Мии. Прислонившись к косяку двери, слегка постучал по
дереву, обращая на себя внимание.
- Может мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? А то
просыпаюсь я в разгромленной комнате с явными следами боя и не
застаю на втором этаже никого. Как вы думаете, что мне пришло в
голову? А вы тут спокойно сидите внизу, будто мне весь погром
просто показался! – Максимально мягким голосом сказал я, попутно
выпуская немного драконьего яки.
Объяснили, что тут сказать, не ожидал. Оказывается все это
банальный приступ ревности с попыткой выяснить, чей же “приз”. А
началось все с того, что кто-то из трио новеньких (а может и все
трое, сейчас это уже не узнать) решила “попользовать” спящего меня.
Чутко спящей Карасубе это не понравилось, на шум проснулись и
остальные и, узнав суть проблемы, там началось целое побоище,
результаты которого я и наблюдал, проснувшись. Попытавшегося
разнять их Хомуру мягко вырубили, просто не заметив. На вопрос,
почему он такой потрепанный, если его вырубили мягко, ответ был
коротким и лаконичным “потоптались”. Успокоить всех удалось
разбуженной Мие, но это произошло ближе к утру, так что часа
три-четыре, мои вандалки громили дом. Правда пострадали в ходе
разборок только моя комната и задний двор, куда они все и
вывалились, но зато ущерб они понесли за весь дом разом.
Махнув рукой на провинившихся, все же в этом есть и доля моей
вины, о чем и заявил, пошел с Мией определять ущерб. После пары
мучительных часов тщательного осмотра, я умудрился попасть на пол
миллиона йен. Вот теперь мне захотелось высказать своим секирей
все, что о них думаю, остановило меня только то, что со стороны это
смотрелось бы как “явившая глас свой жаба”. Чтобы спустить пар
отправился на задний двор – тренироваться. Да и спарринг с Мией
никто не отменял, хоть по времени из-за утренних событий все это и
сместилось на пару часов. После первой подошла Карасуба с
раскаивающимся лицом (правда в эмоциях не было ни капли раскаяния,
скорее эдакое заявление “это моё”, под этим подразумевали меня),
хоть и не поверил, но актерский талант отметил. Но отказываться от
тренировки с “черной” не стал. Дальше все пошло по накатанной, но в
этот раз освободился я ближе к ужину, так что, здраво поразмыслив,
пришел к выводу, что прогулки мне сегодня не нужны, а то опять куда
влезу. А вот провести вечер за книгой более чем достойный конец
сумасшедшего дня.