Обычная девушка точно не заинтересует такого крутого
мужика.
«Встретить бы мне похожего!» - с надеждой вздыхаю я, вернувшись в постель. Никто
из моих прежних кавалеров даже в подметки не годится Александру Георгиевичу. И
дело тут не в богатстве или власти. А в самой настоящей харизме. Этот человек
действует на меня завораживающе. Я даже дышать забываю в его присутствии.
«Наверняка где-то ходит парень, похожий на Димирова.
Пусть меня найдет!» - улыбаюсь мечтательно. Теперь-то я точно знаю, какого хочу
мужа. Не сейчас. Лет через пять…
И провалившись в сон, сразу оказываюсь в бунгало на
берегу океана. Посреди комнаты стоит огромная кровать. И я лежу на ней поперек.
А рядом Александр Георгиевич…
Саша. Сашенька…
Широкая ладонь по-хозяйски придерживает мою грудь.
Длинные холеные пальцы привычно играют сосками. А я, прижавшись спиной к ласкающему
меня мужчине, смотрю на наши переплетенные пальцы.
Легонько дотрагиваюсь до золотых ободков. И выгибаюсь
дугой, когда язык Димирова прокладывает влажную дорожку по моей шее, а потом спускается
ниже. Чуть обветренные губы вбирают в себя вершинку моей груди. И я задыхаюсь
от восторга.
И снова оказываюсь во власти Димирова. Только теперь мы
ждем ребенка. И вместе принимаем ванну. Здесь. Дома. Александр Георгиевич кладет
обе ладони на мой живот, а я, облокотившись спиной о грудь мужа, прикрываю
глаза и млею от счастья.
И словно от разряда током, подскакиваю на кровати.
«О божечки! Приснится же такое!» - охаю, обхватывая себя
обеими руками. Даже думать о нем нельзя! Это же Катин отец!»
«Это всего лишь сон. Моя фантазия», - оправдываюсь,
сжимая одеяло между ног.
И почувствовав дискомфорт от влажных шорт, тяжело
поднимаюсь с кровати.
Тут же с места подрывается Жужа, невольная свидетельница
моих глупых метаний.
- Мы никому не скажем, правда? – вздыхаю, до конца не
придя в себя от шальных эмоций.
Нужно пойти в душ. Помыться. Сменить белье. Но ноги сами
несут меня к окну. Опершись ладонями на подоконник, безотчетно пялюсь на угодья
Димировых кое-где подсвеченные фонарями. И вздрагиваю, когда около крыльца
останавливается все тот же черный мерс.
Дверца резко открывается. Но я успеваю отпрянуть в
сторону, прежде чем нога в белом мокасине касается плитки. Из-за плотной
портьеры наблюдаю, как Димиров выходит из машины. Холено лицо искажено гримасой
злости. Зубы стиснуты. Даже с такого расстояния кажется, что на скулах ходят
желваки.