Проверяю лихорадочно. Главное, Мишина карта на месте. Вышлю
ее при первой возможности. Хоть на наш домашний адрес!
- Ты готова? – внимательно смотрит на меня Александр
Георгиевич и, не дожидаясь ответа, решает. – Тогда едем.
- А как же Катя? -мямлю неуверенно. Рядом с этим мужчиной я
дышать не могу толком, а говорить тем более.
- Я ее предупредил. Час прошел, - Димиров выразительно стучит ногтем по
хрустальному стеклу золотого Ролекса. – Так ты едешь? Или предпочитаешь остаться здесь и подождать
Катерину?
- Нет, - мотаю головой. Что я сейчас предпочитаю, так это
упасть на кровать и дать волю слезам. А потом обнять Жужу.
- Тогда прошу, - решает Димиров, открывая передо мной дверь.
Его ладонь лишь на мгновение ложится на мою спину. Обычная светская любезность,
меня торкает от всплеска эмоций. И адреналин в крови зашкаливает.
Осторожно кошусь на Сашу, идущего рядом. На лице так и застыла маска раздражения.
Интересно, что так его разозлило? Шаги
быстрые. А я еле поспеваю за ним. Но просить идти чуть медленнее не хочу. Он и
так относится ко мне как к дитю малому.
Краем глаза замечаю, как пальцы Димирова ложатся на плечо, безошибочно нащупывая
источник боли. Ну все, дело плохо! И Катя
и на работе все говорят, что если у шефа болит плечо, то выпишет всем бодрящих
пенделей.
«Надо Катю предупредить», - думаю, шагая к машине. На ходу
достаю телефон из кармана рюкзака. А следом из него вылетает Мишина карта.
Спланировав по воздуху, падает в лужу.
«Серебристый красиво смотрится на мокром асфальте, - инстинктивно
устремляясь за ней. - Оставить бы ее так валяться. Глядишь кому-нибудь поможет.
А наш Агафонов за все заплатит!»
Подняв карту, отряхиваю ее от воды. И тут же замечаю Александра Георгиевича,
стоящего около распахнутой дверцы Мерседеса.
- Настя…
«Господи, я заставила его ждать!» – охаю в ужасе.
Прижав рюкзачок и телефон с картой к груди, быстро подхожу к
машине.
- Простите, - шепчу, прикусывая губу. И усевшись на заднем сидении,
отворачиваюсь к окну.
Рядом садится Димиров. Хлопает дверца. Опускается
жидкокристаллическая панель, служащая перегородкой и экраном одновременно.
Сейчас Александр Георгиевич уткнется в телефон или в документы. А я напишу Кате.
- Настя, - зовет он глухо. Вздрагиваю от неожиданности. Обычно
Димиров ко мне обращается изредка. И сколько не ездим в одной машине, все наше
общение сводится к нескольким репликам. А сегодня что? Не иначе, и я провинилась!