Уэс смахнул прядь волос с моего лица.
– Ты осталась собой, Джек.
– Изменилось все и одновременно ничего, – продолжила я. – Для меня это оказалось… всем, но все так быстро закончилось.
Он усмехнулся, и я слишком поздно поняла, что сказала.
– Над этим я поработаю, – заверил он.
– Моя помощь нужна? – спросила я, уткнувшись носом в его плечо.
– У нас впереди еще три недели, – напомнил Уэс.
– Отличное времяпрепровождение на Рождество.
– И приятное. – Он улыбнулся, прислонившись ко мне лицом.
Я не смогла не согласиться, тем более что сейчас, при свете луны, лежать рядом с ним было особенно приятно. Уэс вновь нежно поцеловал меня.
– Множество ночей я смотрел на эту луну и мечтал о тебе, Жаклин Келли.
– Долго ты решался мне это сказать, – поддразнила я, шутливо покусывая его подбородок.
– Разные города, разные жизни, – напомнил он.
Я крепко сжала его руку, понимая, что он прав, и в то же время зная, что между нами есть нечто гораздо более значимое и оно связывает нас, независимо от того, как далеко друг от друга мы бы ни находились.
– Но луна одна, – сказала я.
Джек вставил ключ в замочную скважину своей крошечной квартирки на верхнем этаже церкви моего отца, неспешно открыл дверь и повернулся ко мне:
– Может, все-таки снять комнату в гостинице?
– Нет, это не для нас, – ответила я, покручивая кольцо на пальчике левой руки. Оно казалось мне чужим и непривычным, совсем как новозаведенный питомец: оно несет за собой ответственность, и ты знаешь, что со временем оно станет неотъемлемой частью тебя.
Но Джек уже стал частью меня, так что в новинку для меня было лишь кольцо.
Он открыл дверь, и мы прошли в квартиру-студию со смежными кухней и спальней. Как только я миновала порог, мое сердце учащенно забилось, и ритм его усилился, когда я услышала щелчок запирающейся двери за спиной. Я с трудом сдерживала порыв потеребить ткань белого платья, доставшегося от моей матери. Вместо этого я окинула взором комнату – от документов и романов, распиханным по углам, до мягкой плюшевой коричневой кушетки, на которой я частенько читала книги после обеда, пока отец читал проповеди и вел службы.
Сквозь мое тело прошла волна ужаса, когда наши с Джеком взгляды встретились. Если этот день окажется для нас последним, если он не вернется с миссии, эта комната никогда не станет для меня прежней.