— Возьмем приемыша, воспитаем как
собственного сына и назначим наследником.
Этьен покачал головой.
— И после нашей смерти в стране
начнется гражданская война. Половина примет мальчика, половина —
нет. Все будет лежать в руинах. Ты этого хочешь?
— А ты чего хочешь? — вскричал я. —
Обречь наших жен на жизнь с чудовищами, а наших детей — на ту же
судьбу, что и нас?
— Ты не знаешь, как действует
проклятье, может…
— Ты тоже этого не знаешь, — перебил
его. — И как его снять, мы тоже не в курсе.
— Что там написал отец? Настоящая
любовь? — усмехнулся Этьен. — Знать бы еще, как найти ее,
настоящую. Может, как раз отбор и поможет?
Я задумался. А что, если…
— Эт…
Брат поморщился.
— Ты же знаешь, я ненавижу это
сокращение.
Я пожал плечами.
— Ну прости, мы же можем оба быть
Йенами. Если я Фаб, тогда ты Эт. Так вот… А если женится только
один из нас?
— Это как?
— Нет смысла нам обоим передавать
проклятье потомкам.
— И кто, по-твоему, должен
жениться?
— Ты, — ответил уверенно.
— Это еще почему? — Брат явно был
возмущен.
— Ты же старший.
— Об этом никто не знает. Нас родная
мать не отличит. Ты забыл? Мы одинаковые.
— Не совсем, — бросил я и, схватив
Этьена за руку, подвел к зеркалу. — Не отличит, говоришь?
Из зеркала на нас смотрели человек и…
чудовище. Сейчас мое время быть страшилищем. Но наступит полночь, и
все изменится.
— Ты представляешь, что будет, если я
приду к ней в спальню? — тихо спросил брат. — Жениться должен ты.
Хоть я и старший, с удовольствием уступлю тебе трон.
— Э нет, так дело не пойдет.
Предлагаешь мне проводить с ней только ночи? А днем я что буду
делать? Прятаться от всех? Не выйдет. Ночью все равно темно. Не
зажигай свет, и вся недолга.
— Фаб, ты невыносим…
— Разве что…
У меня появилась идея, которую я
поспешил озвучить брату.
— Никто ведь не знает, что нас двое,
так? — Он кивнул. — Тогда почему бы нам не притвориться одним
человеком и с девушкой. Мы же всегда друг друга успешно заменяли,
неужели тут не справимся?
— Хочешь сказать, будем с ней
попеременно в человеческом облике? Ты в своем уме? Это же
обман!
— Нет, брат, ты не понял, —
усмехнулся. — Мы покажем миру и невестам свое истинное лицо. — Я
кивнул на свое отражение. — И та, которая не побоится остаться, и
станет претенденткой на трон нашего королевства.
— Ты хочешь сделать из нас клоунов, а
из отбора невест — представление?