Тристан стремительно вошёл в родительский дом, уточнил у
дворецкого, где сейчас находится лэри Тереза, и направился в
галерею. Матушка встретила его счастливой улыбкой и
приветствием:
— Тристан, как я рада, что ты пришёл! Я как раз хотела
встретиться с тобой и обговорить день рожденья Марии. Ты уже думал,
что ей подаришь? Только не говори, что очередную куклу! Ты только
их ей и даришь!
— Матушка, давайте мы это обсудим позже, — напряженно отрезал
лэрн. — У меня к вам есть вопрос: остались ли приглашения на
свадьбу, которые заполняла Регина?
— Нет, — с удивлением ответила она. — Да и зачем их нужно было
сохранять?
— А кто-нибудь в последнее время пользовался обручем для
копирования почерка? — тем же тоном задал другой вопрос лэрн.
— Нет. Тристан, что происходит? — лэри Тереза забеспокоилась,
так как не привыкла видеть сына таким.
Куда подевался её озорной и насмешливый мальчик? Сейчас напротив
стоял серьёзный, сосредоточенный и напряженный мужчина.
— Извините, матушка, у меня мало времени.
Тристан бросился к одному из сейфов, где лежала часть артефактов
семьи Дельт-гор. Забрав коробку с диадемой, мужчина направился в
свой кабинет, который использовал, когда оставался ночевать в
поместье родителей.
Одной из хитростей артефакта было то, что он мог запоминать
«почерк» последнего человека, который их использовал. Тристан
достал чистый лист, перо с чернильницей, надел на голову обруч для
приёма, закрыл глаза и несколько секунд настраивался на записанные
мозговые волны супруги. Открыв глаза, мужчина посмотрел на лист
заявки, который и привлек его внимание, и медленно стал
переписывать предложение за предложением. Когда лэрн переписал
слова Анигера Тремса, то отложил перо и сравнил почерки.
Они были схожи. Отличался только стиль письма: у Регины буквы
были более мягкие и плавные, у Анигера — резкие и уверенные. Но
если отбросить это единственное различие, то писали они одинаково!
Особенно была примечательна заглавная буква «T». Её Регина писала
довольно странно: горизонтальную линию опускала слишком низко,
отчего буква получалась похожей на крестик. Лэрн обратил на это
внимание, ещё когда они заполняли пригласительные письма. И именно
эту букву он увидел, когда случайно кинул взгляд на фамилию
Анигера.
Как это понимать?!
В голове Тристана носились десятки предположений. В задумчивости
он вывел на листе «Анигер Тремс» и «Регина Аско-льд», взглянул на
имена и… перо выпало из его руки. Схватив лист, он ошарашено
перечитывал два имени: