- Эдуард, я очень вам благодарна. Совершенно искренне.
- Чую, сейчас последует «но»
Марта кивнула:
- Но я не могу. Простая симпатия – вовсе не повод выходить замуж. Я ведь вас не люблю.
Лицо Эдуарда ничем не выдавало расстройства или смущения. Напротив, он откинулся на спинку стула и внимательно разглядывал Марту, нервно ёрзавшую на стуле. Как раз принесли горячее. Марта уже и думать забыла о своих страхах насчёт пасты и устриц. Да и на тарелке красовался чудесный стейк, с которым каждый легко справится с помощью ножа и вилки. Визит официанта дал ей время прийти в себя. В конце концов, она донесла то, что хотела.
- Кушай, Марта. Здесь очень хорошие стейки. – проговорил Эдуард, словно и не было у них предыдущего разговора.
- Вы не обиделись? – робко спросила Марта.
- Ешь. Поговорим потом.
До самого конца ужина они больше не возвращались к щекотливому вопросу. Эдуард рассказывал о путешествиях, о том, как любит проводить время, о своём доме. Марта больше отмалчивалась, но в глубине души радовалась, что ей больше не приходится ничего говорить…
Эдуард отвёз её домой, но всю дорогу Марта боялась, что он захочет поцеловать её на прощанье. У ней всё ещё были свежи ощущения от его поцелуя на катке и Марта прекрасно помнила, что они вовсе не были неприятными. Однако резонно рассуждала, что поцелуй даст Эдуарду повод думать, что разговор об их браке ещё не закончен. Но опасения Марты были напрасны: мужчина был вежлив и корректен. Он помог ей выйти из машины и придержал её руку лишь для того, чтобы сказать:
- Я очень надеюсь, что ты ещё подумаешь, Марта, над моим предложением. Всё же, наверное, я тебе не слишком противен, поэтому прошу просто взвесить все «за» и «против». А любовь… Я сумею её завоевать. Поверь. Обещаешь оставить мне ма-а-аленький шанс в своём сердечке?
Марте ничего не оставалось, как кивнуть. В конце концов Эдуард вовсе не заслужил категоричного отказа. А потом… Потом она скажет, что не передумала…
Наступила весна. Несмотря на отказ Марты, Эдуард не исчез из её жизни, словно подтверждая бескорыстность своих намерений. По-прежнему он трогательно заботился о сёстрах, не переходя границу их свободы, не заставляя чувствовать себя обязанными. В этом он был очень последователен: никаких денег и дорогих подарков, только самое необходимое, без чего нельзя обойтись.