Удивительно, но раньше, до
приключений в Польше, я бы на эту тему не задумался. Я в принципе
был не очень общительным. Не замкнутым, но и не общительным. В
гимназии у меня было мало друзей, в Кутузовке мне хватало Милы и
Глеба. Но в Восточном я изменился, там у меня было несколько
приятелей, с которыми я много и с удовольствием общался. И я очень
надеялся, что у меня ещё будет возможность с ними встретиться после
их спасения и узнать, как их всех зовут на самом деле и откуда они
родом. Особенно сильно хотелось увидеть Томаша.
Первые три пары пролетели быстро и
незаметно. Мне нужно было навёрстывать упущенное, поэтому я пытался
запомнить и понять каждую фразу, сказанную преподавателями. На
переменах я особо ни с кем не общался — в основном наблюдал за
товарищами по учёбе.
Безусловным лидером нашей группы был
Троекуров. Он держался вызывающе по отношению ко всем
одногруппникам, ощущал себя главным, и все давали ему понять, что
принимают такое положение вещей. С племянником губернатора в
качестве его свиты постоянно ходили двое его друзей и Корецкая.
Даша за полтора года сильно
повзрослела и стала просто неотразимой — никто в нашей группе не
мог тягаться с ней по красоте. Не удивительно, что именно её
Троекуров выбрал своей подругой. Такому, как он, было важно
подчёркивать свой статус лидера всем, чем только можно, в том числе
и самой красивой девушкой в роли подруги.
Мне стало за Дашу обидно. Хоть я её
совсем и не знал, но мне было жаль, что такая красивая девчонка
общается с таким моральным уродом. Я был более чем уверен, что за
полтора года Троекуров не изменился, а если и изменился, то лишь в
худшую сторону. В лучшую такие не меняются. А потом я вспомнил, что
у Корецкой был шанс обручиться с Левашовым и впоследствии стать его
женой, и тогда я подумал, что Троекуров, возможно, и не самый
плохой вариант.
Чем дольше я наблюдал за своими
одногруппниками, тем больше мне казалось, что они стараются меня
избегать. К обеду я был в этом уверен. Ради интереса я задал
нескольким ребятам разные вопросы и получил на них короткие
односложные ответы без желания как-либо продолжать разговор.
Это было странно. Возможно, после
нашего с Милой исчезновения в академии прошёл какой-то нехороший
слух про нас, а теперь, когда я так неожиданно вернулся, ребята
просто не знали, как на меня реагировать. Надо было что-то с этим
делать и для начала переговорить с кем-нибудь, кого я хоть немного
знал. Таких в группе было двое: Илья и Клим — отбракованные орки,
вместе с которыми я приехал в Кутузовку. Но толстого Илья я не
видел, значит, надо было переговорить с Климом. И сделать это можно
было во время обеда.