Сообразительный попался, золото мгновенно исчезло в кармане невообразимо широких шароваров, и приграничник зычно крикнул:
— Пропустить дипломатическую миссею!
Не знаю, кто такой «миссея», но пропустили нас. Проезжая через ржавые ворота услышала глухое «Благодарю вас» от графа.
— Сочтемся, — ласково улыбнувшись, ответила я.
Я умею быть хорошей, иногда.
Авердан был неизменен, как и великая душа аверданцев, в смысле грязный, замусоленный, вонючий, зато улицы широкие. Проехав по деревянным настилам мимо деревянных же домов, мы-таки добрались до княжеского двора, ни разу не потянувшись за носовыми платочками. Было сложно, в глазах наших стояли слезы, в горле комом запах мочи, но… мы, гарендарцы, народ горный и суровый, мы стойко вынесли это испытание. Ну да ладно, не будем о грустном, зимой, когда в данной столице наличествуют желтые снежные сугробы и дымятся кучки далеко не конского навоза, бывает еще хуже.
Нас уже ожидали.
У белокаменного дворца за… деревянной оградой более приличествующей барскому имению, толпились представители Ситрана, Герверы, Охтиера, то есть все наши северные соседи. Злобствовать собрались, падлы. Ну — ну, злобствуйте.
— Меня нет, — предупредила я графа, кутаясь в плащ с капюшоном.
По сути, пока моих глаз не видно меня принимают за любовницу кого — либо из миссии, и внимание уделяется мне ровно столько, сколько любой привлекательной женщине, но мои глаза… Янтарно — желтые, змеиные и, самое прискорбное, весьма запоминающиеся…
Наш отряд в двенадцать человек, из которых двое представителей Гарендара, девять стражников и я — дама в черном.
Граф Витенцио был вынужден остановиться и расшаркиваться с представителями соседних держав, стараясь сохранить хорошую мину при паршивейшей игре, а я… я инкогнито, мне соблюдать традиции дипломатического этикета не обязательно.
Вместе со вторым представителем, секретарем графа юным Элверо Трейли мы проехали к конюшне, где мне пришлось долго ожидать пока, наконец, соизволят снять с лошади. Нет, спешиться сложности не представляло, но не имело и смысла привлекать к себе повышенное внимание. Так что сидим, окрестностями любуемся.
Конюшня была забита до отказа, однако сомневаюсь, что лошади питали друг к другу столь же сильные чувства, как дипломатические представители.