- А тебе, как видно, знакомо и одно, и другое, - резко сказал
Аслэг, шагая к ней. - Смотри на меня!
Он схватил её за талию, но Камайя вывернулась, отступая,
поджимая губы и морщась от боли в рёбрах. Аслэг распахнул глаза и в
тревоге схватил её руки, но она полоснула его взглядом, и он
отстранился, нахмуриваясь.
- Это - не больно, - процедила она, отворачиваясь к окну.
Она стояла, зажмурившись, пылая гневом, и вдруг его запах окутал
её. Аслэг резко развернул её к себе и яростно поцеловал, впившись
пальцами в затылок.
- Ах ты кетерма! - крикнула она и мелко попятилась, пытаясь
вырвать запястья, которые он перехватил, не давая ей ударить его. -
Отпусти!
Спина упёрлась в стену. Отступать дальше было некуда, и он
прижал её к узорам штукатурки и сжал шею. Губы горели от его
поцелуев, но внутри пылал другой пожар, безжалостный, выжигающий
сердце. Камайя с силой толкнула его от себя и шагнула вперёд,
сжимая кулаки.
- Хэйо! - воскликнул он, выставляя руку. - Хватит! Что ты
делаешь?
- Не прикасайся ко мне, - прошипела она. - Я обещала твоей
матери, и я подожду эти несколько дней, но ты не прикоснёшься ко
мне больше.
- Я зашёл передать тебе радостную новость, - сказал Аслэг,
свирепо глядя на неё. - Хотел сказать тебе, а потом идти готовить
свадебные подарки и приглашать эным с лентой, но ты, упёртая и
строптивая, испортила мне настроение. Ты послана мне Отцом Тан Дан
во искупление мною грехов всего народа хасэ, включая те поколения,
что ещё не родились, иначе я не могу объяснить то, что ты так
мучаешь меня. Ты причинила мне столько боли за эти дни, что лишь
радость от встреч с тобой заглушает её, и то ненадолго. Мне
начинает казаться, что без этой боли моя жизнь была пустой и
пресной, как похлёбка без соли и перца, но долго ли я выдержу, если
кормить меня лишь солью и перцем?
- Тогда не разговаривай со мной! - крикнула она исступлённо. - Я
перетерплю эти несколько дней, и мы расстанемся врагами! Надеюсь,
эта ненависть навсегда останется в моём сердце, чтобы я снова не
забыла, как больно может ранить человек, к которому ты
привязываешься!
- Я не собирался ранить тебя! Я хочу заботиться о тебе, как о
части себя самого!
Ярость перехлестнула все пределы. Она затопила разум, Камайя
стояла с лицом, сведённым злобой и гневом, и не могла справиться с
собой.