Позволь же нам, во славу милосердья,
Отдав земле измученную плоть,
Войти в Твой Дом на небе после смерти.
А на земле – прекрасной нищетой,
Как счастьем птиц, весной, как благодатью,
Благослови нас, как Франциск Святой
Благословлял своих сестёр и братьев.
Мы ждали долго. Ждали много лет.
Мы ждали дни, века, часы, недели.
И после тьмы надеялись на свет.
И каждый раз сдаваться не хотели.
Мы ждали, что приидет благодать
И снимет с нас печати всех заклятий.
Прошли столетья, мы устали ждать
Земной любви и Божьей благодати.
Мы ждали света – пробил тёмный час.
Мы ждали часа – время наступило.
И демоны, вселившиеся в нас,
Дождались часа тёмного светила.
И мы познали горечь тайных трав.
Кто прежде был смиренен – стал неистов.
И мы зажгли Вселенную, призвав
В свидетели Гермеса Трисмегиста.
Мы жгли хоромы, храмы, города,
Еретиков, лачуги, книги, школы,
Недели, дни, века, часы, года,
Все алтари, все мощи, все престолы.
Мы жгли друзей, предателей, врагов,
Казнили плоть на чёрном эшафоте.
И разбивали статуи богов,
И возрождали идолов из плоти…
Бездомные – мы предали Отца.
Сироты – мы решили стать богами.
И взял слепой в поводыри слепца.
И их тела смешались в чёрной яме.
…
О, чёрный день! О, пятый день убийств!
Кровосмешенье дикой феерии:
Витийствует свихнувшийся флейтист,
И призывают смерть полуживые.
О, пятая печать! Твоим клеймом
Отмечены предатель и гонитель.
На пятый день разрушен был наш дом.
Не в Пятницу ли был распят Спаситель?
Настало время пожинать плоды.
Окончен пятый день. И вот настала
Над нами ночь, и близок час Звезды,
И времени осталось слишком мало.
В Субботу ждали Страшного Суда.
Надеялись, что смерти незаметней
Падёт на нас последняя звезда
Благословить нас горечью последней.
И вот над нами ночь. Ей нет конца.
Затменье длится больше полстолетья.
И льётся дождь из чёрного свинца
На Церковь, между пряником и плетью
Живущую, на полусгнивший лес
И на цветы, не видевшие света.
И слова нет страшнее слова veto
На языке пустующих небес.
И вот над нами ночь. Гниёт земля
Под проволочной сетью заграждений.
Молчат окаменевшие поля,
И камни не отбрасывают тени.
Круго́м – пустыня, кру́гом – пустота.
Объятый страхом разум наш ничтожен.
И вновь мы молим Господа Христа:
Помилуй нас, премилосердный Боже!
Помилуй нас – нам некуда ступить,
Любой наш шаг ведёт всё к той же бездне,
И мы молчим. О чём нам говорить