Примерка заняла половину дня, а потом ещё пару часов мы
подбирали украшения к платьям. Когда я наконец проводила Амалию и
вернулась к себе, солнце уже скрылось за линией неба, а в саду
порхали светящиеся вечерние мотыльки. Навы не было в комнатах, я
хотела позвать её, но не стала. Зажгла две лампы и собрала
украшения в шкатулку, а потом подобрала с пола под диваном
соскользнувшую туда кружевную накидку.
«Сирил».
Я вгляделась пристальнее. Не показалось… На синем бархатном
ворсе диванчика, выведенное пальчиком Ами, красовалось имя моего
троюродного брата. Я знала, что он нравился подруге в детстве, но
не думала, что она до сих пор всерьёз размышляет о нём. Как-то раз
я неудачно пошутила на этот счёт, и с тех пор мы с Амалией не
касались темы их отношений. Так вот почему она так безразлично
отнеслась к смене модных фасонов! Не о том её мысли…
Жаль только, Сирил не настроен на женитьбу. Он не раз заявлял
мне: «Не женюсь, пока совсем уж не припрёт». Грубо, зато честно.
Амалия тоже слышала это… Бедняжка.
На следующий день я отпросилась у отца съездить в гости к
Амалии. Я давно не покидала Ортеон, не меньше половины круга. Отец
знал, что я не люблю даже малейший ветер в дороге, и выдал дейэсо
Лорту распоряжение усилить защитный барьер на «Блирке». В
сопровождении Навы я взошла на борт и сразу спустилась в каюту.
Путь был недолгим. Сарто дрейфовал не так далеко, и я не успела
заскучать. Стайки тонкошеих любопытных фламо выныривали из облаков
в тени «Блирка» и ныряли обратно, испугавшись движений крыльев
корабля. Подходя к пристани, «Блирк» издал мелодичный сигнал, и
сразу же дежурный у причала позвонил в колокол, предупреждая о
нашем появлении.
Остров Сарто, живописный, холмистый и зелёный, издалека выглядел
так, будто на него набросили бархатное покрывало, а сверху
пристроили игрушечный замок. Мама Амалии обожала прогулки по
холмам. За травой неустанно ухаживали несколько садовников, а ещё
лар Сарто устроил в одной из низинок озеро с мелким дном. Летними
днями мы с Ами часто сидели за чашечкой пье в беседке, увитой
розами, и любовались на игру света и волн на светлом песке.
Теперь мы с Навой шли по приподнятой над травой дорожке, я
смотрела на озеро и почему-то вспоминала блики на стенах
дейтериума. «Мелодия самой жизни», - сказала Эрмина. Что же она
слышит?