– Пошли покурим? – предложила Ирина, облизывая губы и рассматривая сей процесс в зеркальце.
– Ты что? – оторопел Семен. – Как можно? В рабочее время?
Ирка засмеялась и крикнула:
– Ромашка! На перекур!
– Иду! – откликнулся Ромка, выбираясь из своего закутка.
Мелкий, щуплый, он походил на отрока. Взяли его на работу временно, пока худред[19] не выйдет из декрета. За лето Ромка пообвыкся, пообтерся, почти расставшись с робостью. Наглеть даже стал.
Газету, правда, верстал неплохо. Без нареканий.
– Семен Семеныч, – сказал верстальщик, накидывая куртку. – Гороскоп!
– Как ты мне надоел, – вздохнул Щепотнев.
Ромка, хихикнув, скрылся за дверью, а Семен взялся за астропрогноз.
Эту дурацкую астрологию он презирал, но читатели жаждали узнать, что им там звезды рекомендуют. Спрашиваете – отвечаем.
– Овны вы все, – проворчал Щепотнев. – Козероги…
Скачав с «Рамблера» готовый гороскоп на неделю, он его малость обработал – удалил лишнее, подправил. Готово. Кушайте, не обляпайтесь.
– Это нехорошо – астрологов править, – пригвоздила его Люба. – Получается, что мы людей обманываем.
– Любочка! – сказал Семен проникновенно. – Если бы астрологи говорили людям правду, то все гороскопы были бы одинаковые! А они разные, потому что каждый астролог врет по-своему.
Любаша фыркнула негодующе.
Откинулась в кресле, поставив последнюю точку, вздохнула и пошла к принтеру – забирать распечатку.
В это самое время в дверь заглянул сам главный редактор – кругленький, лысенький Натаныч (иногда – главред).
– Любанька, – сказал он, – ты по ГИБДД сделала?
– Да, Денис Натанович. Отдать вам?
– Не надо. Покажешь Ире, и пусть Тамара выставляет. Сколько строк?
– Четыреста тридцать. Там про новые штрафы, про детей на дороге…
– Фотки есть?
– Две.
– Отлично, сделаем полосу!
Редактор хотел уже было ускользнуть, когда его окликнул Щепотнев.
– Денис Натанович! – воззвал он. – Мне срочно нужны восемь отгулов! Ну, можно десять, если с понедельника…
– Именно десять? – озаботился главред. – А зачем?
– По семейным обстоятельствам, – соврал Семен, не обращая внимания на укоризненное лицо Любаньки.
Натаныч решил изобразить строгость:
– А у вас все сдано?
– Очерк по «Кубку Легиона» я уже отнес Тамаре Николаевне, – отрапортовал Щепотнев, – два письма сейчас наберу.
– У нас в рубрику «Правопорядок» ничего нет.