Монечка на девицу поглядел.
И принял.
А что, о цветочных выставках и собачках тоже кому-то писать
надобно, раз уж прочая братия, избалованная свободой, полагала сие
оскорбительным. Девицы не бывают репортерами?
Окститесь, может, и не бывают, но куда еще сиротке податься?
В гувернантки?
Не с ее происхождением. И не с ее характером.
А тут… девица оказалась ответственною, выставки посещала,
собачек разглядывала… порой писала в рубрику дамских советов,
причем делала сие бойко, без лишнего занудства. Ей же чуть позже
поручили вычитку статеек, ибо не все в редакции обладали должною
грамотой, а заодно и разбор корреспонденции. Однако Монечка не
удивился, когда спустя полгода девица принесла серый конверт и
робко поинтересовалась:
- Глянете?
Монечка глянул и… зажмурился. Нет, «Сплетникъ» имел определенную
репутацию и случалось ему писывать о всяком, но вот… подобное
случалось редко.
…помнится, история некоего чиновника, который вел прием
приглянувшихся девиц на своей квартире, обещая по результатам
положительное решение вопроса, много шуму наделала. И тогда снимки,
иные весьма откровенного свойства, изъяла жандармерия для
разбирательства. И она весьма интересовалась настоящим именем
Никанора Справедливого, однако…
…Лизавета моргала.
Вздыхала.
И каялась, мол, был у нее знакомец старинный, который очень к
несправедливости неравнодушен, вот он и… присылает ей стенограммы
со снимками. Она же лишь пишет, оформляет должным образом, а ей за
то платят. Немного. Пятьдесят копеек за страницу.
Ей поверили.
Но не Монечка, нет… он, конечно, подыграл, потому как чуял, что
историйка, поднявшая тираж едва ли не вдвое, первая ласточка. А
потому к чему смущать девочку неудобными догадками? Премию он ей
выплатил чин по чину, пусть и из собственного кармана, а заодно уж
сказал, что, когда ее знакомец вновь справедливость учинять решит,
то пусть обращается без стеснения.
И не ошибся.
Лизавета поерзала, вцепившись в ридикюль. А он почесал лысинку и
произнес:
- Лисонька, душенька моя светлая… мы с вами не один год друг
друга знаем, а потому вы можете быть спокойны, - Монечка вытащил из
стола белый круглый камень, а заодно и коробку с освященною иконой.
– Кровью своей клянусь, что не выдам вашу тайну… и бумаги подпишем,
само собой.
Она напряглась.
А Монечка уколол палец иглой и к камню прижал.