— Дураки деревенские, — тихо и немного обиженно прошипела я,
комментируя их поведение. — Наслушаются бабкиных страшилок и
вылупятся в пол, общаясь с дамой.
Конечно я лукавила, доля
здравого смысла в их поведении была, но от этого становилось только
хуже. Ведьмовской взгляд это не безграничная сила, но откуда же
простому обывателю знать это. Мои коллеги по цеху никогда не станут
развеивать такие удобные мифы. Я раздраженно фыркнула, вспомнив о
запершихся на острове магах.
Мир всегда делился на две старающиеся быть независимыми части:
обычные люди и одарённые. Первых было больше, но за такими, как я,
стояла сила. Неведомая, необузданная, она пугала одним свои
существованием. Но нам удавалось договориться. Вернее предкам.
Ещё в эпоху государствообразования, как именовали её занудные
профессора моей академии, когда Иные, эти полудикие племена,
подчиняющиеся законам шаманства, были оттеснены и изгнаны в
Пустынные земли, маги, не пожелав разделить судьбу шаманского
народа, обособились и призвали одарённых, которые не могут жить в
непонимающем магии обществе, стекаться к ним. Уехали не все, но с
тех пор, даже живя не на Обетованном острове, а на материке в
Тонольском государстве, Элиноре или Раливии, мы скрывали от людей
известные нам истины. А они и не стремились их познать, решив идти
по другому пути.
— На кой-чёрт мне ваша душа? — устало хмыкнула я, после долгого
молчания, всё ещё следя за своей охраной, проверяющей целостность
замков. — Здесь уж точно с ней ничего не сделать.
— Ага, только утащите за собою в тёмную обитель и будете вечно
пытать вместе со слугами дьявола.
— Нельзя с ведьмой заговаривать, что ты творишь! Она отберёт
твой голос и будет говорить им, наводя людей на грех.
Я заинтересованно приподнялась на локтях.
— Мысль и правда, интересная, — ухмыльнулась я. — Только вот
кого и на какой грех можно подтолкнуть твоим голосом в этих
посредственных апартаментах?
Я насмешливо приподняла бровь, ожидая разъяснений, но стража, в
ужасе расчертив воздух защитными знаками и схватившись за
талисманы, сбежала.
— Какие мы чувствительные, — все ещё чуть хрипловато, до конца
не вернув свой собственный голос, произнесла вслед.
Простой фокус, доступный и не обученному ребёнку с даром, даже
не требует вливания сил, а наводит столько страху.