– Готовиться сейчас надо, – заявил он. – Как раз
к рассвету и успеем.
И мы потопали в Слободку, к оружейникам.
Мать обосновалась на старом заливном лугу, где еще в прошлом
месяце встали табором цыгане. Несколько раз они заявлялись в город,
давали представления на площади. Мы с Ласточкой ходили смотреть
кукольный театр, но в восторге не остались. Куклы только и делали,
что лупили друг друга по головам дубинками.
Сейчас я понимаю, что театр был только прикрытием. На самом
деле, цыгане были разведчиками Матери. Высматривали: стоит ли город
того, чтобы требовать с него выкуп. Получалось – стоит…
Дорога шла вдоль реки, мимо тех самых заливных лугов. Виднелись
цветные пологи кибиток, тянуло дымком от походных кухонь.
Всхрапывали стреноженные кони. Кто‑то наигрывал на скрипке,
слышался звон бубна и молодецкие выкрики.
– О народ, – покачал головой Таракан. – Что ни
день – у них праздник.
– А где драконы? – вытянул шею Обрез. Прямо как
ребенок, впервые попавший в цирк.
– Мать их на ментальной привязи держит. Твари‑то
безмозглые. Если их не сдерживать, всё вокруг разнесут. Причем
просто так. Из хищнического инстинкта. – пояснил
непревзойденный знаток драконьих повадок Таракан.
– Хищники никогда не убивают всю дичь, – возразила
я. – Ни тигры, ни львы так не охотятся. Я в книжках
читала.
– Так то ж нормальные звери, – пожал плечами
Таракан. – У них природные ограничители, выработанные
эволюцией. А драконы – креатуры магические. Нежить, одним
словом.
Телега сонно покачивалась и лишь иногда, наехав на кочку,
вздрагивала. Кобыла, которую по дешевке удалось сторговать
Таракану, была пожилой, а груз – довольно тяжелым. Так что ехали мы
медленно. За телегой, беспечно позванивая колокольчиком, брела
корова.
Светила яркая луна, в густой траве заливались сверчки, а от реки
веяло прохладой и цветущими кувшинками. На другом берегу, в густом
орешнике, пели соловьи.
Мы отдыхали. Передавали друг другу бутылку молока, закусывали
салом и черным, с поджаристой корочкой, хлебом. Мечтали, как
потратим сокровища Драконихи. Точнее, мечтал Обрез, а мы с
Тараканом слушали.
– Сниму хату в городе, – рассказывал он, довольно
жмурясь. – Надоело в общаге. Ни поспать, ни девку
привести.
– Ага, – хихикнула я, – Девки на тебя так и
вешаются. Гроздьями.
– А может, и вешались бы. Если б я один жил. Еще мечтаю в
Зеленый Пеликан сходить. Говорят, кордебалет у них – полный отпад.
Бабы в одних только перьях скачут.