— Тебе не кажется, мил человек, что ты слишком уж в себя
поверил? Я ведь могу и передумать!
Над площадью начали формироваться багровые тучи — предвестники
Метеоритного дождя. Кто-то завизжал и люди бросились врассыпную.
Старик заметно побледнел, поняв, что перегнул палку и один из его
подручных, бросив успевшую опустеть кружку, вновь скрылся внутри
ратуши. Вернулся он даже быстрее, чем в прошлый раз, неся небольшой
композитный лук с острыми плечами и широкий колчан со стрелами.
Протянул девушке и та невозмутимо закрепила колчан на поясе, а лук
перебросила через плечо.
Стражники на воротах проводили нас мутными взглядами, но
препятствий не чинили — глаза у всей троицы влажно блестели и я
понял, что ребятки решили не дожидаться вечера.
— За что эти люди ополчились на тебя? — бросил я через плечо
шагавшей рядом черноволосой. Садить ее позади себя или Мениса я
пока что не собирался. — Ты и правда ведьма?
Она посмотрела на меня снизу вверх:
— Травница.
— А поподробнее?
— Знать, как лечить чирей на заду. Царапины, раны тоже
врачевать.
Полезное приобретение, ничего не скажешь! Если у меня на
интересных местах появится фурункул — знаю к кому обратиться. Я
начал жалеть о бездарно потраченном даре Диониса.
— Это не повод изгонять тебя из города. Что случилось?
— Женщины считать, что их мужи меня трахать.
— Хм... в толпе хватало и мужчин. И они не выглядели
довольными.
— Злиться, что я не давать себя трахать. Пырнуть мечом причинное
место одному из них.
Не выдержав, я расхохотался. Это определенно талант — вывести из
себя весь город, ровным счетом ничего не делая. Ну, если не считать
пострадавшее причинное место.
— И что теперь будешь делать?
— Ты меня спасать. Я чтить долг жизни. Служить тебе, пока не
вернуть долг. И дальше тоже служить, если ты меня не прогнать. Мой
народ меня не принимать и мне некуда идти.
— Рад, что ты это понимаешь. А что за народ, кстати? И чем ты
можешь быть полезна, кроме лечения прыщей на заднице?
Вместо ответа девушка подняла голову вверх, заметила
стремительно летящую ласточку. Сдернула лук с плеча, вынула из
колчана стрелу, оттянула тетиву к уху и выстрелила. Пронзенное
тельце несчастной птицы упало на дорогу в тридцати метрах от
нас.
Я восхищенно присвистнул. Лично для меня птаха в небе выглядела
как стремительная черная точка и нечего было и думать пытаться
поразить ее вот так — легко и непринужденно. А молчавший до этого
сатир сказал: