Дядька Фёдор поверил моим словам
сразу и безоговорочно, и мы быстро пошли назад в деревню.
Когда мы добрались до площади, она
уже была заполнена народом под завязку. На всякий случай я не стал
приближаться к ступеням церкви, где со свитком в руке молчаливо
стоял глашатай. Он ожидал сигнала стоящего рядом старосты, о том,
что все собрались.
Чуть ниже глашатая, на ступеньках
стояли развернувшись лицом к толпе двое знакомых мне стражников
королевской стражи. Один из них даже участвовал в переносе Рауля,
лейтенанта королевской стражи в мои покои. Их кони были привязаны к
церковному забору.
Дядька Фёдор протолкался вперёд, и я
потерял его из виду. Я обернулся и, заметив головы стоящих плечом к
плечу братьев Кузнецовых, протолкался к ним. Задрав голову и
подёргав старшего брата за рукав, я спросил:
— Слышь, дядька Василий, ты мою
хозяйку не видишь?
Он покрутил своей лохматой башкой
вправо и влево и кивнул:
— Вон она! У забора стоит. У
коновязи...
Я вежливо поблагодарил его и начал
пробираться в ту сторону. По пути я получил три подзатыльника и два
увесистых шлепка по заднице от тех, кому я наступил на лапти.
Можно подумать, подзатыльниками
можно что-нибудь ускорить, — недовольно думал я, становясь рядом с
Аксиньей. Она взглянула на меня и едва заметно улыбнулась. Одета
была Аксинья в траурное. Она всегда так одевалась, выходя со двора
по делам. Так принято.
Наконец, староста в очередной раз
проорал:- Все ли собрались? — и в ответ услышал дружное, — Все!
Староста кивнул глашатаю, и тот
развернул свиток.
— Слушайте и не говорите потом, что
не слышали!
Это было, как я понимаю, стандартное
вступление, после которого начался собственно сам королевский указ.
Его я уже читал. Не очень внимательно. Так, пробежал глазами. Меня
больше интересовало, как односельчане отреагируют на него.
Небольшое волнение возникло только
тогда, когда прозвучали слова о «неудавшейся попытке убийства
пришедшего в мир Спасителя». Толпа зашумела и задвигалась. Старосте
пришлось даже пару раз крикнуть, чтобы успокоить собравшихся. Так
нашей пионервожатой Свете из 10-А класса приходилось успокаивать
наших бабуинов, когда речь шла об определении победителей в
соревновании по сбору макулатуры или металлолома.
Раздел о финансовых карах,
наложенных на католическую церковь, народ воспринял относительно
спокойно. Раздался небольшой шум, головы завертелись, но и только.
Неожиданное случилось после того, как глашатай свернул свой свиток
и отступил назад. Из толпы вдруг раздался громкий мужской
голос: