- Так ты и в самом деле Спаситель? - шепнула Аксинья.
Я слегка поморщился.
- Да, некоторые называют меня так. Но я себя считаю обычным
пареньком. Ну, ладно, не вполне обычным. Но ещё два месяца тому
назад я был именно что обыкновенным одиннадцатилетним
пареньком без каких-либо особенных талантов. Я умел
врачевать боль и только! Теперь я могу гораздо больше, но
по-прежнему не считаю себя посланцем Бога. У меня был самый обычный
папа и моя мама - самая обычная женщина.
- Ты сын королевы! Это она, по-твоему, обычная женщина?
- Нет, я не сын королевы! Это всеобщее заблуждение. Королева
значит для меня гораздо больше, чем даже оба моих родителя, но она
не мать мне. Это сложно объяснить, Аксинья, но два месяца тому
назад именно она вырвала меня из цепких лап смерти и разбудила во
мне ту силу. Мать с отцом родили меня, а она раскрыла мою суть.
Мы помолчали. Аксинья не отрывала взгляда от моего лица.
Наконец, она осторожно спросила:
- Теперь, когда ты мне открылся, ты уйдёшь?
- Да, Аксинья... больше нет смысла здесь оставаться. Я скоро
уйду. Теперь я уверен, что с тобой всё будет в порядке.
Я дремал, досматривая обрывки последних снов, лёжа на широкой и
тёплой спине быка Яшки, обхватив его могучую шею руками. Яшка уже
занял своё место во главе стада и остальные двое бычков и коровы,
помахивая хвостами, послушно плелись следом за нами. Такой порядок
я установил с первого дня, и он был незыблем. Яшка как-то раз,
пересилив свою гордость, поблагодарил меня за это.
Ехать на спине быка имело ещё одно преимущество, кроме того, что
его тепло защищало от промозглой утренней сырости. Деревенские
собаки знали вспыльчивый характер Яшки и не подходили близко.
Они мне не давали проходу, если я шёл пешком. Так и шли, обступив
тесной толпой, повизгивая бросались на меня, в надежде, что я опущу
на них взгляд или даже - о, счастье! - поглажу.
Дядя Федя так и не вышел навстречу стаду. Его подкармливала
солдатская вдова самогонщица Матрёна. Она же предоставляла ему и
кров. Понятно, что не бесплатно. За мужской труд по хозяйству, за
скупые ночные ласки...
Нужно с ним поговорить... - лениво думал я, постепенно
просыпаясь. - Что-то дядька совсем обленился. Даже не выходит
встречать стадо. Местные могут возмутиться и староста перестанет
платить ему.
***
Вчера вечером Аксинья ушла от меня в сопровождении двух собак,
которых я отрядил, чтобы они проводили её до ворот дома. Перед
уходом она сказала: