Марина усмехнулась, завершая свой рассказ:
- Если я не ошибаюсь, одно только упоминание о попытке
устранения мессии, должно положить конец этой конфессии. Опасаюсь
только того, чтобы простые граждане не начали самостоятельно
монахов на деревьях развешивать.
- А что ты хочешь сделать с монахами, которые сейчас сидят в
подвале? - спросил я её.
- Каждый получит свою порцию плетей и будет отпущен.
Предварительно с каждого будет взята клятва верности. Больше
ничего. Они люди подневольные. Что им велели делать, то они и
делали... Кристофер посоветовал так сделать, и я ему доверяю. Он,
правда, предлагал в назидание парочку из них повесить или отрубить
им головы, - она смешливо фыркнула, - но я не согласилась. Пусть
их!
***
Эту ночь я провёл в спальне у Марины. Ей всё ещё было не по
себе. Несмотря на проявленную при подавлении мятежа волю, она
всё-таки женщина. Она велела Лизе позаботиться о спальном месте для
меня, и к ней в спальню была перенесена с балкона достаточно
просторная лежанка. Она лежала на краю своей широкой кровати, лицом
ко мне, а я сидел на лежанке, пил охлаждённый апельсиновый сок,
остывал от дневной жары и рассказывал ей о сделанных мною
открытиях. О том, что мы находимся вовсе не на Земле. О том, что
Наставник ошибся, назвав эту планету Землёй. Что на самом деле это
копия настоящей Земли, находящаяся в совершенно другой Вселенной. О
том, что на этой планете по какой-то причине не развилась
человеческая цивилизация...
Марина не всё понимала. Всё-таки она медик, а не физик. Термины
типа пространственно-временной континуум были ей непонятны.
Пришлось прибегать к аллегориям вроде аквариума с рыбками, чтобы
она смогла понять суть. Все мои попытки показать ей те разделы
Книги, о которых я говорил, закончились ничем. Я сердился, уверял
её, что этого не может быть, что «Вот же он! Ты не можешь не
видеть!» Марина на это смеялась, мотала головой, а в конце
сказала:
- Малыш, может быть мне просто нельзя заглядывать в эти разделы.
Я не уверена, что и Рудольфу позволено их видеть. Есть у меня одно
подозрение…
Ночью мне приснился сон. Сначала приснилась угольная чернота,
потом на её фоне появился бык Яшка. Он протяжно мукнул, повернул
голову в мою сторону и громко фыркнул, тряхнув своей рогатой
башкой. Детский голосок с любопытством спросил: