- А сколько вы хотите? Назовите свою цену, поговорим, как
серьёзные люди… - вспомнил я фразу, подслушанную на Привозе в
Одессе. Мы там с мамой как-то раз бывали.
Братья переглянулись, и начался торг. Они хотели сбить цену до
пары зелёных яблок, то есть до нуля. Главным аргументом у них было
то, что мы с ними, якобы, принадлежим к одной гильдии. Гильдии
знахарей и целителей. По их мнению я должен был сделать им огромную
скидку, потому что, мол, негоже так бессовестно драть со своих
коллег.
Послушать младшего, так можно было подумать, что они на кузне
ежедневно только тем и занимаются, что рвут зубы бедным
односельчанам, и никогда ещё плата за лечение не превышала пары
яиц!
Я постепенно отступал, но упёрся насмерть, когда моё предложение
скатилось до трёх грошей. К этому моменту мы уже были окружены
тесной толпой коров и быков, собравшихся посмотреть бесплатный
спектакль. Дядя Фёдор ржал во весь голос. Для него всё происходящее
тоже было редким развлечением.
В итоге мы сошлись на двух грошах, каравае хлеба и большом шмате
сала, размер которого тоже долго дискутировался. Деньги я
предполагал отдать Аксинье, а хлеб с салом по-братски разделить с
дядькой Федей. Аксинья должна знать, что я не сижу у неё на
шее!
Теперь настала очередь бабки. Меня подвели к ней и средний брат
начал орать ей в ухо, что, мол, лекарь согласился её полечить и
обещает быстрый результат. Бабка подозрительно уставилась на меня
мутными глазками, потыкала в моё плечо твёрдым пальцем и
выдала:
- Что-то тощ лекарь твой… Поди, сам болеет… Ты спроси его, чем
он болеет?
Оба брата кинулись убеждать мать в том, что лекарь здоров, ничем
не болеет. Рёв от этого стоял такой, что я всерьёз опасался, как бы
у коров молоко не скисло...
Бабку в конце концов убедили, и меня подпустили к ней. Я отобрал
у дядьки Фёдора свою баклажку, потряс ею возле уха и с огорчением
убедился в том, что воды в ней осталось всего на пару глотков.
Тяжело вздохнув, я убрал из неё остатки воды, наполнил её до
половины газированным напитком «Буратино» из гастронома в Магадане
и протянул баклажку бабке.
- Выпей, бабушка. Это травяной настой моего приготовления…
Обращался я непосредственно к мозгу бабули, поэтому орать мне не
пришлось. Она подозрительно уставилась на меня:
- Сначала сам отхлебни!