- Ты не прогонишь меня? - тихо спросила девушка.
- Конечно же нет.
Слёзы ручьём потекли из глаз красотки, она уткнулась мне в
плечо. Я посадил её на свои колени и гладил вздрагивающие плечи и
шелковистые волосы. Когда лаэльтка успокоилась, она начала свой
рассказ.
- Когда я пришла в поселение, все очень обрадовались тому, что я
жива, родные думали, что уже больше никогда меня не увидят. Я
рассказала старосте как всё было, он пообещал связаться со
старейшинами лапоков и потребовать компенсации и наказания
виновных, но так же он стал осторожно выспрашивать не сбежала ли я
от тебя, он боялся, что если я так поступила, то ты можешь
выместить свой гнев на поселении. Я заверила его, что ты сам меня
проводил до опушки, это подтвердила семья Савиных, они видели нас и
то как ты исчез. Вроде бы всё должно было наладиться, но
односельчане стали сторониться меня, даже мать спрашивала не сделал
ли ты что со мной.
- Вот же болваны, понапридумывают баек, из-за которых потом
страдают их односельчане, так и хочется надавать им по шее.
- Даже на празднике меня не приглашали танцевать, а ведь раньше
от желающих отбоя не было. Но хуже всего было то, что Миктах теперь
стал встречаться с Литаной, а ведь мы собирались пожениться, на
празднике он перебрал вина и заявил, что я шлюха лешего, и мне
стоит вернуться к нему, чтобы отвести беду от поселения, он
выкрикнул это при всех, и никто, даже мои родные не вступились за
меня. Я быстро собрала свои вещи и ушла, боялась я только одного,
что ты меня обратно не примешь.
Нанилна прорыдала до вечера, я уложил всхлипывающую красотку в
кровать, она вцепилась мне в руку и попросила побыть с ней. Я сидел
рядом пока она не заснула. Злость на бессердечных односельчан
Нанилны клокотала внутри. Я вышел из дома, две луны хорошо освещали
лес, который, казалось, был частью меня. Я так и не понял, что и
как я сделал, но стал бестелесным и за минуты оказался на опушке,
возле поселения Нанилны. Гнев мой бурным потоком полился на поля,
корни молодых побегов взрыхливали землю, за считанные минуты поля
покрылись густым подлеском, а ворота поселения открыть можно было
только после того, как кто-то спустится со стен и вырубит тот
небольшой лесок, который их заблокировал. Удовлетворённый я
вернулся домой.
Девушке я ничего не сказал.